- О чем вы говорите? Я ничего не понимаю, - сказала Алиса.
- Корни деревьев пробовала, речные откосы пробовала, колючие кусты
пробовала, - не слушая Алисы, продолжала Голубка, - им все мало! Прокля-
тые твари!
Тут Алиса уже окончательно перестала что-нибудь понимать. Но она
чувствовала, что, пока Голубка не выскажется до конца, лучше помолчать.
- Как будто это легкая работа - сидеть на яйцах! - продолжала Голуб-
ка, все повышая голос. - Попробуй сама, так узнаешь! А я, несчастная,
мало того, что сижу как проклятая, еще должна день и ночь караулить, как
бы змеи не забрались в гнездо! Бедная моя головушка! Три недели глаз не
сомкнула ни днем ни ночью!
- Ой, простите за беспокойство! - сочувственно сказала Алиса. Она на-
чала понимать, в чем дело.
- И как раз, когда я нашла самое высокое дерево в лесу, - продолжала
Голубка (она уже кричала), - и как раз, когда уже стала надеяться, что
вздохну хоть на минуту - не тут-то было! Прямо с неба на меня сваливают-
ся, проклятые! Ах ты змея!
- Да я же не змея - говорят вам, - сказала Алиса. - Я просто... я
просто...
И тут она запнулась.
- Ну что ж ты? Говори, говори! - насмешливо сказала Голубка. - Еще
ничего не успела придумать, да?
- Я... я девочка, - сказала Алиса, не вполне уверенно, не будем скры-
вать: ей, бедняжке, вдруг сразу вспомнились все ее сегодняшние превраще-
ния.
- Так я тебе и поверила! - ответила Голубка с величайшим презрением.
- Не мало повидала я на своем веку разных девочек, но чтобы у девочки
была та-аа-кая шея! Нет, не на дуру напала! Ты змея, вот кто ты такая! И
лучше не ври! Ты мне еще скажешь, что никогда яиц не ела.
- Яйца я, конечно, ела, - сказала Алиса - она была на редкость прав-
дивый ребенок. - Девочки ведь тоже едят яйца.
- Быть того не может, - сказала Голубка. - Ну, а уж если правда едят,
значит, они просто-напросто змеи, только особой породы! Вот тебе и весь
сказ!
Алису так поразила эта - совершенно новая для нее - мысль, что она в
растерянности умолкла.
- Все понятно! - воспользовавшись паузой, немедленно прибавила Голуб-
ка. - Ты тут ищешь яички! Какая же для меня разница - девочка ты или
змея?
- Зато для меня это очень большая разница! - возмутилась Алиса. - И
никаких я яиц тут не ищу, представьте себе, а уж если бы искала, то не
ваши! Я сырые вообще не люблю!
- Ах вот как? Ну, тогда проваливай! - грубовато сказала Голубка, сно-
ва усаживаясь в свое гнездо.
Алиса послушалась.
Она с большим трудом пробиралась среди деревьев: ветки все время цеп-
лялись за ее новую шею, и ей поминутно приходилось останавливаться и вы-
путываться; к счастью - хоть и не сразу, - она вспомнила, что ведь в ру-
ках у нее так и остались кусочки волшебного гриба. Выбравшись на свобод-
ное место, она с величайшей осторожностью стала откусывать по крошечке
то от ТОГО, то от ЭТОГО кусочка и то увеличивалась, то уменьшалась, и в
конце концов ей удалось стать в точности такой, какой она была обычно.
И знаете, она так отвыкла быть нормальной девочкой, что сперва ей да-
же стало как-то неловко!
Но, конечно, довольно скоро она опять привыкла к себе и начала, по
обыкновению, сама с собой беседовать.
- Ну вот, половина дела сделана, а ведь, пожалуй, другая девочка на
моем месте могла голову потерять от всех этих превращений! Да, она бы
ничего не сделала, а вот я сумела стать, какая была! Первая часть плана
выполнена. Теперь остается вторая часть: забраться в тот чудесный садик!
Интересно, интересно, как же мы туда попадем...
Тем временем она неожиданно вышла на прогалину, где стоял маленький
домик - высотой точь-в-точь с саму Алису.
- Не знаю, кто живет в этом домике, - соображала Алиса, - но только я
в таком виде не могу им показаться. Я для них слишком большая, они там
все до смерти перепугаются!
И предусмотрительная девочка опять взялась за гриб из ТОЙ руки и ела
его до тех пор, пока не стала ростом примерно с кошку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой встречаются поросенок и перец
Она уже минуты две стояла в нерешительности, разглядывая дом, как
вдруг из леса выбежал ливрейный лакей и изо всей мочи забарабанил в
дверь.
(Алиса догадалась, что это ливрейный лакей, потому что на нем была
ливрея; судя же по лицу, это был просто карась.) [9]
Дверь отворилась, и из дому вышел Швейцар, тоже в ливрее, с круглой
физиономией и выпученными, как у лягушки, глазами - точь-в-точь взрослый
головастик.
У обоих на головах были пудреные парики с длинными завитыми буклями.
Тут Алисе стало очень интересно; она подкралась немного поближе к до-
му и, спрятавшись за кустом, приготовилась слушать и смотреть.
Лакей Карась начал с того, что вытащил из-под мышки огромный конверт
(чуть ли не больше его самого) и с важным видом вручил его Головастику.
- Герцогине, - величественно произнес он. - От Королевы. Приглашение
на вечерний крокет.
Швейцар-Головастик с тем же величественным видом повторил все слово в
слово, только немного не в том порядке:
- От Королевы. Герцогине. Приглашение на вечерний крокет.
Затем оба поклонились друг другу так низко, что их букли чуть не пе-
репутались.
Алисе почему-то стало до того смешно, что пришлось ей опять убежать
подальше в лес, чтобы они не услышали, как она хохочет.
А когда она, вволю насмеявшись, вернулась на прежнее место и отважи-
лась снова выглянуть из-за куста, Карася уже не было, а Швейцар сидел на
земле у входа в дом и бессмысленно таращился на небо.
Алиса робко подошла к двери и постучалась.
- Стучать нет никакого смысла, барышня, - сказал Швейцар. - По двум
Пирамида