разум, не так ли? Профессор Снэйп не мог вынести, что находится в долгу перед
твоим отцом… Я полагаю, что он так старался защитить тебя, потому что
чувствовал, что может сравнять счет с ним. И тогда он снова сможет спокойно
ненавидеть память о нем…"
Гарри попытался понять, но от этого голова его загудела, и он остановился.
"И, сэр, есть еще одна вещь…"
"Только одна?"
"Как я достал камень из зеркала?"
"А, сейчас скажу - я очень рад, что ты спросил. Это одна из моих самых
блистательных идей, и, между нами, это о чем-то говорит. Видишь ли, только тот,
кто хотел найти камень - найти его, но не использовать - смог бы взять его,
иначе они бы просто увидели себя делающими золото или пьющими эликсир жизни. Мои
мозги меня иногда удивляют… А теперь хватит вопросов. Думаю, ты можешь приняться
за эти сладости. О! Бобы с Любым Вкусом Бетти Ботт! Меня в юности угораздило
наткнуться на один со вкусом рвотной микстуры, и с тех пор, я их порядком
разлюбил - но я думаю, что одна маленькая конфетка мне не повредит, не правда
ли?"
Он улыбнулся и закинул золотисто-коричневый боб в рот, после чего закашлялся:
"Увы! Ушной воск!"
Мадам Помфрей, сиделка, была милой, но очень суровой женщиной.
"Ну всего пять минут", - умолял Гарри.
"Абсолютно исключено".
"Но вы же впустили профессора Дамблдора…"
"Ну конечно, ведь он же директор, а это совсем другое дело. Тебе нужен
отдых".
"Послушайте, но я же отдыхаю, лежу и все такое. Ну, пожалуйста, мадам
Помфрей…"
"Ну, хорошо, - уступила она. - Но только пять минут".
И она впустила Рона и Эрмиону.
"Гарри!"
Эрмиона уже приготовилась снова обнять его, но к удовольствию Гарри
удержалась - его голова еще слишком болела.
"О, Гарри, мы были уверены, что ты… Дамблдор так беспокоился…"
"Вся школа об этом говорит, - сказал Рон. - А что же в самом деле случилось?"
Это был один из тех редких случаев, когда сама история звучала более странно
и волнующе, чем самые дикие слухи. Гарри все им рассказал - о Квиррелле,
зеркале, камне и Волдеморте. Рон и Эрмиона были хорошими слушателями - там где
надо, они замирали, а когда Гарри дошел до того, что было у Квиррелла под
тюрбаном, Эрмиона громко вскрикнула.
"Так камень пропал? - наконец сказал Рон. - И Фламель умрет?"
"Так и я сказал, но Дамблдор полагает, что - как там это? - 'для хорошего
ума, смерть есть ничто иное, как еще одно великолепное приключение'".
"Я всегда говорил, что у него не все дома", - прокомментировал Рон, очень
впечатленный тем, насколько безумен был его кумир.
"А что случилось с вами?" - поинтересовался Гарри.
"Ну, я вернулась обратно, - рассказала Эрмиона. - Привела Рона в чувство… это
заняло сколько-то времени… а потом мы побежали в совятник, чтобы связаться с
Дамблдором, но встретили его по пути в вестибюле… он уже знал… он только
спросил, 'Гарри пошел за ним, да?' и побежал на третий этаж".
"Думаешь, он хотел, чтобы ты это сделал? - спросил Рон. - Он ведь послал тебе
отцовский плащ и все такое?"
"Ну, - не выдержала Эрмиона, - если это так, то это ужасно - тебя могли
убить".
"Да не так уж ужасно, - задумчиво сказал Гарри. - Он странный человек. Я
думаю, что он, вроде как, хотел дать мне шанс. Я думаю, он знает более или менее
обо всем, что здесь происходит. И он хорошо знал, что мы собираемся попробовать,
но вместо того, чтобы остановить нас, просто научил кое-чему, что могло помочь.
Я не думаю, что это была случайность, когда он дал мне понять, как работает
зеркало. Наверное, он думал, что у меня есть право встретиться с Волдемортом
лицом к лицу, если я смогу…"
"Да, у Дамблдора определенно не все дома, это уж точно", - гордо заявил Рон.
"Слушай, тебе надо быть завтра на выпускном празднике. Все очки подсчитаны, и
Слитерин, конечно, выиграл - ты пропустил последний квиддитч, а без тебя
Рэйвенкло раскатал нас вчистую - но поесть можно будет хорошо".
В этот момент к ним подошла мадам Помфрей.
"Вы тут уже почти пятнадцать минут, так что ПОРА", - твердо сказала она.
Хорошо поспав ночь, Гарри почувствовал, что почти вернулся к нормальному
состоянию.
"Я хочу пойти на праздник, - заявил он мадам Помфрей, приводившей в порядок
его многочисленные коробки сладостей. - Можно?"
"Профессор Дамблдор говорит, что тебе можно, - ворчливо ответила она, как
будто по ее мнению профессор Дамблдор не отдавал себе отчет, насколько опасны
могут быть праздники. - И к тебе еще один посетитель".
"Боже мой, - воскликнул Гарри. - Кто же это?"
В этот момент в дверь бочком протиснулся Хагрид. Как обычно, когда он стоял в
дверях, он выглядел непозволительно громадным. Хагрид присел рядом с Гарри,
глянул на него и разрыдался.
"Это все… моя… проклятая… вина! - прорыдал он, спрятав лицо в ладони. - Я
сказал тому мерзавцу, как пройти мимо Пушка! Я рассказал ему! А это была
единственная вещь, которой он не знал, и я рассказал! Ты же мог умереть! И все
из-за драконьего яйца! Я бросаю пить! Меня стоит выгнать и заставить жить как
маггла!"
"Ну, Хагрид! - успокаивал его Гарри, шокированный видом Хагрида, трясущегося
от горя и угрызений совести и льющего крупные слезы себе в бороду. - Хагрид, он
бы все равно узнал, ведь мы же говорим о Волдеморте, он бы узнал, даже если бы
ты ему и не сказал ничего".
"Ты же мог погибнуть! - хныкал Хагрид. - И не называй этого имени!"
"ВОЛДЕМОРТ! - крикнул Гарри, и Хагрид настолько остолбенел, что перестал
плакать. - Я видел его и называю его по имени. Выше голову, Хагрид, мы спасли
камень, он исчез, и Волдеморт не сможет им воспользоваться. Съешь шоколадную
лягушку, их у меня вагон…"
Хагрид утер нос рукой и сказал: "Я вспомнил, у меня для тебя подарок".
"Не твой фирменный сэндвич?" - озабоченно спросил Гарри, а Хагрид наконец-то
сделал попытку засмеяться.
"Не-а. Дамблдор дал мне вчера выходной, чтобы я сделал это. По нормальному
ему следовало бы меня выгнать - но, вот я тебе привез…"
Подарок с виду был красивой переплетенной в кожу книжкой. Гарри с
любопытством открыл ее. Она была полна волшебных фотографий. С каждой страницы
Пирамида