миллиарда душ (все - возрожденные христиане, носящие крестоформы,
практически все - и гражданские, и военные - на службе государства
Ватикан или в бюрократическом аппарате Священной Империи Пасема)
замерла, слушая сообщение с некоторым интересом. Двенадцать звездолетов
класса "архангел" стартовали с орбитальных баз. В момент квантового
прыжка все люди на борту погибли, но сообщение осталось в памяти
бортовых компьютеров и достигло шестидесяти планет и звездных систем,
где находились важнейшие епархии. Возвращаясь на Пасем,
курьеры-"архангелы" примут на борт некоторых кардиналов - они успеют как
раз к началу Конклава. Впрочем, большинство предпочтут остаться в своих
епархиях, страшась неизбежной смерти - даже в надежде гарантированного
воскресения, - и отправят интерактивную пластину с голограммой, где
записано их "eligo" [избираю (лат.).] за нового Верховного Понтифика.
Восемьдесят пять имперских кораблей с двигателями Хоукинга - в
основном сверхскоростные факельщики - готовились к разгону и выходу в
гиперпространство. Для членов экипажа путешествие продлится не больше
месяца, в реальном времени могут пройти годы. Но еще пятнадцать -
двадцать дней они будут ждать в пространстве Пасема, пока не завершатся
выборы нового Папы, чтобы затем разнести новости по ста тридцати менее
значительным епархиям Священной Империи, где архиепископы служат еще
миллиардам верных. А уже с центральных миров известие о смерти,
воскресении и переизбрании Папы достигнет самых маленьких систем, самых
дальних миров и мириадов колоний Окраины. И наконец, флотилия из двух с
лишним сотен беспилотных курьерских кораблей была выведена из ангара на
огромной астероидной базе - бортовые компьютеры ждут официального
сообщения о воскресении и переизбрании Папы Юлия, чтобы, разогнавшись до
субсветовых скоростей, войти в пространство Хоукинга и доставить
известия тем кораблям Священной Империи, которые несут службу на самой
границе, у Великой Стены, оберегая человечество от нашествия Бродяг.
Папа Юлий умирал уже восемь раз. У понтифика было слабое сердце, и
он отказывался от лечения, отвергая и хирургию, и нанопластику. Он
всегда придерживался убеждения, что Папа проживет столько, сколько ему
отпущено Богом, а после его смерти должен быть избран новый Папа. Тот
факт, что один и тот же Верховный Понтифик был переизбран уже восемь
раз, ни в чем его не разубедил. И сейчас, пока тело Папы Юлия готовили к
отпеванию, кардиналы начали приготовления к выборам.
Сикстинскую капеллу закрыли для туристов и внесли в нее древние
высокие деревянные кресла под балдахинами для восьмидесяти трех
кардиналов, которые будут присутствовать во плоти. Для тех, кто должен
передать свой голос, установили голографические проекторы и подключили
интерактивные матрицы. Перед алтарем поставили стол для декана
кардинальской коллегии и двух кардиналов - его помощников. На стол
положили карточки, суровую нить, иголки, ящик, серебряное блюдо, льняные
одежды и прочие необходимые для выборов предметы и накрыли все белым
льняным полотном. Двери капеллы закрыли, заперли и тщательно опечатали.
Снаружи поставили швейцарских гвардейцев в полной боевой броне с
энергетическими ружьями на изготовку. Такой же пост разместили у входа в
часовню воскрешения.
Согласно древнему протоколу, выборы должны состояться не ранее чем
через пятнадцать и не позднее чем через двадцать дней. Итак, все было
готово.
Некоторые толстяки несут свое бремя как наказание, зримый образ
собственной слабости и лени. Другие царственно принимают его как видимый
знак возрастающего могущества. Симон Августино кардинал Лурдзамийский
принадлежал к последней категории. Он выглядел на хорошие шестьдесят
стандартных лет - и сохранял свою внешность уже более двух столетий
активной жизни и успешных воскрешении. Лысоватый, круглолицый, с тихим
приятным голосом, кардинал Лурдзамийский считался в Ватикане
олицетворением здоровья и бодрости. В самых узких кругах церковной
иерархии полагали, что кардинал Лурдзамийский - тогда еще молодой,
незаметный ватиканский чиновник - под руководством измученного болью
отца Ленара Хойта, гиперионского паломника, раскрыл тайну, превратившую
крестоформ в орудие воскрешения. И его - как и вновь скончавшегося Папу
- связывали с возрождением Церкви, стоявшей тогда на грани исчезновения.
Была в этой легенде доля истины или нет, но в тот день - в первый
день после девятой смерти Папы (и за пять дней до воскресения Его
Святейшества) - кардинал Лурдзамийский чувствовал себя превосходно.
Госсекретарь Ватикана, глава комиссии, осуществлявшей контроль за
двенадцатью Священными конгрегациями, и кардинал-префект самой
устрашающей и самой таинственной из них - Священной конгрегации
вселенской инквизиции, кардинал Лурдзамийский был самым могущественным
человеком курии. И в данный момент, пока тело Его Святейшества Папы Юлия
Четырнадцатого лежало в соборе Святого Петра, кардинал Лурдзамийский,
бесспорно, был самым могущественным человеком в Священной Империи.
Факт, не ускользнувший в то утро от внимания кардинала.
- Они уже здесь, Лукас? - пророкотал он, обращаясь к человеку,
который уже более двух стандартных столетий был его помощником и
доверенным лицом.
Высокий, степенный, величественный кардинал Лурдзамийский словно не
желал стариться. Тощий, костлявый, суетливый монсеньор Лукас Одди
выглядел стариком. Заместитель госсекретаря Ватикана и секретарь
секретного отдела, Одди больше был известен как Заместитель. Прозвище
"Секрет" также вполне подходило высокому угловатому бенедиктинцу: за
двадцать два десятилетия его безупречной службы никто - даже сам
кардинал Лурдзамийский - так и не узнал, о чем думает и что чувствует
этот человек. Отец Лукас Одди столь долго был верной правой рукой
кардинала Лурдзамийского, что Симон Августино давно уже воспринимал его
не иначе как бессловесного проводника своей воли.
- Их только что проводили в приемную, - ответил монсеньор Одди.
Кардинал Лурдзамийский кивнул. Больше тысячи лет назад - задолго до
Хиджры, когда человечество покинуло умирающую Землю и устремилось к
звездам, - в Ватикане сложился обычай проводить важные встречи не в
личных кабинетах, а в официальных приемных. Внутренняя приемная
госсекретаря Ватикана кардинала Лурдзамийского была маленькая, пять
квадратных метров, и не отличалась излишней роскошью. Круглый мраморный
стол стоял посреди комнаты, сквозь единственное окно виднелась
изумительная расписанная фресками крытая галерея; на стенах висели две
работы кисти Каро-тана, гения тридцатого столетия, - одна изображала
борение Христа в Гефсиманском саду, на другой Папа Юлий (точнее, отец
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида