Что с тобою триедины,
Свет небесный ниспошли!
Сын Господень, побеждай,
Бог, восставший из могилы,
Нам яви святую силу,
Приведи нас, грешных, в Рай!
[Его Святейшество Папа Урбан Шестнадцатый:] Да преклонятся все
перед именем Господним.
[Все:] Аминь.
[Его Святейшество и церемониймейстер удаляются.]
Вслед за Его Святейшеством Урбаном Шестнадцатым кардинал
Лурдзамийский вошел в маленькую комнату.
- Комната Слез... - проговорил кардинал Лурдзамийский. - Как давно
я не заходил сюда.
Коричневые плиты пола почернели от времени, красные тафтяные обои
поблекли. С низкого сводчатого потолка свисали на тяжелых цепях золотые
светильники. Окон не было, но одну темно-красную стену прикрывали
тяжелые белые шторы. Почти никакой мебели - в одном углу красная
кушетка, черный столик-алтарь, покрытый белой полотняной скатертью,
посредине - вешалка-манекен со старинными, пожелтевшими стихарем и
ризой, да по соседству пара белых расшитых туфель с загнувшимися от
старости носами.
- Облачение Папы Пия Двенадцатого, - сказал понтифик. - Он надевал
его здесь в 1939 году после избрания. Мы взяли облачение из Ватиканского
музея и поместили сюда. И навещаем его от случая к случаю.
- Папа Пий Двенадцатый... - Премьер-министр задумался, пытаясь
вспомнить, чем же отличился Пий Двенадцатый.
- Папа времен войны? - вдруг догадался он.
Урбан Шестнадцатый устало помотал головой. От тяжелой, изукрашенной
митры на лбу остался красный след.
- Нас интересует не само его правление во время мировой войны на
Старой Земле, а сложные сделки, в которые он вынужден был вступать,
чтобы в том средоточии зла сохранить Церковь и Ватикан.
- Нацисты и фашисты, - задумчиво протянул кардинал Лурдзамийский. -
Ну конечно... Сравнение с Центром довольно уместно. Слуги накрыли стол к
чаю, и теперь премьер-министр исполнял роль личного слуги Его
Святейшества. Он налил чай и подал Папе хрупкую фарфоровую чашечку.
Урбан Шестнадцатый, устало кивнув, пригубил горячий напиток. Кардинал
вернулся на прежнее место, рядом с древним облачением, и критически
посмотрел на Папу. "Сердце снова сдает. Не ждет ли нас в ближайшее время
очередное воскрешение и конклав?"
- Вы обратили внимание, кто был избран представителем рыцарей? -
Папа пристально посмотрел на премьер-министра. В глазах его была печаль.
Вопрос застал кардинала Лурдзамийского врасплох.
- Ах, да... - Он задумался. - Прежний глава Гильдии, Исодзаки. Он
официально возглавит Крестовый поход на Кассиопею 4614.
- Он продвигается, - улыбнулся Его Святейшество.
- Епитимья может оказаться более суровой, чем предполагает месье
Исодзаки. - Кардинал потер второй подбородок.
- Предвидятся серьезные потери? - поднял глаза Папа.
- Около сорока процентов. Из них половину воскресить не удастся.
Бои в этом секторе весьма и весьма тяжелые.
- А в других?
- Волнения охватили уже шестьдесят планет Империи, Ваше
Святейшество, - вздохнул кардинал Лурдзамийский. - Около трех миллионов
человек подверглись инфицированию и отказались от крестоформа. Бои там
идут, но власти контролируют ситуацию. С Возрождением-Вектор хуже...
примерно три четверти миллиона зараженных, инфекция быстро
распространяется.
Устало кивнув, Папа отхлебнул чаю.
- Расскажите нам что-нибудь хорошее, Симон Августино.
- Как раз перед началом церемонии из системы Тянь-Шаня прибыл
курьерский зонд. Мы немедля расшифровали послание кардинала Мустафы.
Держа на весу чашку и блюдце, Папа молча ждал продолжения.
- Они встретили порождение дьявола, - доложил кардинал
Лурдзамийский. - Во дворце далай-ламы.
- И...
- От действий воздержались по причине присутствия демона Шрайка. -
Кардинал сверился с наручным комлогом. - Но опознание не вызывает ни
малейших сомнений. Обнаружены дитя по имени Энея - ей уже больше
двадцати лет, стандартных, разумеется, - и ее телохранитель Рауль
Эндимион, арестованный и бежавший на Безбрежном Море более девяти лет
назад, и другие.
- А Шрайк? - Папа коснулся тонкими пальцами своих тонких губ.
- Он появился лишь в тот момент, когда возникла непосредственная
угроза девушке от... э-э-э... офицеров лейб-гвардии Альбедо. А затем
исчез. Стычек не было.
- Но кардинал Мустафа не сумел воспользоваться случаем? -
осведомился Папа. Кардинал кивнул, - И вы по-прежнему считаете, что он
подходит для такого дела?
- Да, святой отец. Все идет по плану.
- А что "Рафаил"?
- Пока ничего, но Мустафа и адмирал Ву не сомневаются, что де Сойя
объявится в системе Тянь-Шаня до предполагаемого момента изъятия
девушки.
- Мы неустанно молимся, чтобы так оно и вышло. Знаете ли вы, Симон
Августино, какой ущерб нанес Крестовому походу этот предатель?
Кардинал Лурдзамийский знал. И еще он знал, что вопрос этот -
риторический. Папа, кардинал и задерганные адмиралы Флота уже пять лет
сокрушались над рапортами о ходе боев и списками потерь живой силы и
техники. Десятки раз де Сойя был на грани гибели и всякий раз изловчался
удрать на Окраину, оставляя позади себя рассеянные конвои и разбитые
корабли. Неспособность совладать с одним-единственным мятежным
"архангелом" стала величайшим позором Флота и величайшей тайной
Священной Империи.
Но теперь с этим будет покончено.
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида