Не оставлю-ю-ю!
- Сдается мне, ты еще не знаешь, куда тебя лихо занесло, дружище, -
спокойно проговорил незнакомец, указывая рукой на чудовищное кладбище под
мостом. - Говоришь, не бросишь телеги? Да пойми ты, когда наступит
темнота, тебя не спасет даже сокровищница короля Дезмода, не то что твой
паршивый воз. Какого черта тебе взбрело в голову ехать через это урочище?
Решил дорогу срезать. Не знаешь, что тут творится со времен войны?
Йурга покрутил головой: не знаю, мол.
- Не знаешь, ну-ну, - бросил незнакомец. - Но то, что лежит на дне,
видел? Трудно не заметить. Это те, которые тоже срезали дорогу. А ты
говоришь, не бросишь телеги. А кстати, интересно узнать, что там у тебя?
Йурга не ответил, глядя на наездника исподлобья и пытаясь решить, что
лучше - "пакля" или "старые тряпки".
Наездника, казалось, не очень интересовал ответ. Он успокоил
каштанку, грызущую удила и потряхивающую гривой.
- Господин, - пробормотал наконец купец. - Помогите. Спасите. До
конца жизни помнить буду... Не оставляйте... Что захотите дам, чего только
захотите... Спасите, господин!
Незнакомец резко повернул голову, обеими руками опершись о луку.
- Как ты сказал?
Йурга молчал, раскрыв рот.
- Дашь, чего захочу? А ну повтори.
Йурга хлюпнул носом, закрыл рот и пожалел, что у него нет бороды, в
которую можно бы наплевать. В голове кипело от фантастических
предположений касательно награды, которую мог потребовать странный
пришелец. Однако все, включая и право ежедневных любовных игр с его
молодой женой Златулиной, казалось не столь страшным, как перспектива
потерять воз, и, уж конечно, не таким ужасным, как возможность оказаться
на дне поймы в качестве еще одного побелевшего скелета. Купеческая
привычка заставила его мгновенно произвести расчеты. Верховой, хоть и не
походил на привычного оборванца, бродягу или мародера, каких после войны
расплодилось на дорогах тьма-тьмущая, не мог все же ни в коем разе быть и
вельможей, комесом или одним из зазнавшихся рыцарьков, слишком много
мнящих о себе и находивших удовольствие в том, чтобы сдирать три шкуры с
ближних. Йурга решил, что больше чем на двадцать штук золота он не
потянет. Однако натура торгаша удержала его от того, чтобы назвать цену
самому, и он ограничился лишь бормотанием о благодарности до конца дней
своих.
- Я спросил, - спокойно напомнил незнакомец, переждав, пока купец
замолкнет, - дашь ли ты мне то, что я пожелаю?
Выхода не было. Йурга сглотнул, наклонил голову и несколько раз
утвердительно кивнул. Незнакомец, вопреки его ожиданиям, не рассмеялся
зловеще, а совсем даже наоборот, казалось, его вовсе не обрадовала победа
в переговорах. Наклонившись в седле, он плюнул вниз и угрюмо проворчал:
- Что я делаю? Зачем все это? Ну ладно, хорошо. Попробую тебя
вытащить, хотя, как знать, не кончится ли все это скверно для нас обоих. А
если удастся, то взамен...
Йурга съежился, готовый зареветь.
- Дашь мне то, - неожиданно быстро договорил наездник в черном плаще,
- что, вернувшись, застанешь дома, но чего застать не ожидал. Обещаешь?
Йурга застонал и быстро кивнул.
- Хорошо, - проговорил незнакомец. - А теперь отойди. А еще лучше -
лезь снова под телегу. Солнце вот-вот сядет.
Он соскочил с седла, скинул плащ, и Йурга увидел, что незнакомец
носит за спиной на ремне, наискось пересекающем грудь, меч. У него было
туманное ощущение, что когда-то он уже слышал о людях, именно так носящих
оружие. Черная кожаная, доходящая до бедер куртка с длинными манжетами,
искрящимися от серебристых набивок, могла указывать на жителя Новиграда
или его окрестностей, впрочем, мода на такую одежду в последнее время
вообще широко распространилась, особенно среди молодежи. Однако молодым
незнакомец не был наверняка.
Наездник стащил с лошади вьюки, повернулся. На груди у него
покачивался на серебряной цепочке медальон. Под мышкой он держал небольшой
окованный сундучок и продолговатый сверток, окутанный кожей и
перехваченный ремнем.
- Ты все еще не подлез? - спросил он, подходя. Йурга увидел, что
медальон изображает оскаленную клыкастую волчью морду.
- Вы... ведьмак? - вспомнил он тут же.
- Угадал, - пожал плечами незнакомец. - Ведьмак. А теперь отойди. На
другую сторону телеги. Не высовывайся оттуда и сиди смирно. Мне надо
недолго побыть одному.
Йурга послушался. Присел у колеса, накрывшись епанчой. Он не хотел
смотреть, что делает незнакомец по другую сторону телеги, а тем более
глядеть на кости, валяющиеся на дне высохшего русла. Поэтому рассматривал
собственные башмаки и зеленые звездочки мха, покрывающего прогнившие доски
моста.
Ведьмак.
Солнце заходило.
Он услышал шаги.
Незнакомец медленно, очень медленно вышел из-за телеги на середину
моста. Он стоял к Йурге спиной, и на спине у него был уже не тот меч,
который Йурга видел недавно. Теперь это было красивое оружие - головка и
эфес меча и оковка ножен горели, как звезды, блестели даже в наступающих
сумерках, хотя света уже почти не было - погасло даже пурпурно-золотистое
мерцание, еще совсем недавно висевшее над лесом.
- Господин...
Незнакомец обернулся. Йурга с трудом сдержал крик.
Лицо чужака было белым - белым и пористым, как отжатый, только что
вынутый из тряпки творог. А глаза... О боги, взвыло что-то в Йурге.
Глаза...
- За телегу, быстро, - прохрипел незнакомец. Это был не тот голос,
который Йурга слышал раньше. Купец вдруг почувствовал, как сильно докучает
ему переполненный мочевой пузырь. Незнакомец повернулся и прошел дальше на
мост.
Ведьмак.
Конь, привязанный к обрешетке телеги, фыркнул, заржал, глухо забил
копытами по доскам.
Над ухом Йурги зазвенел комар. Купец даже не пошевелил рукой, чтобы
его отогнать. Зазвенел второй. Целые тучи комаров звенели а зарослях на
противоположной стороне яра. Бренчали.
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида