Альфреду Панкрацу де Леттенхофу, он же Лютик, его провинности и освобождает
его от казни...
- Милая Ласочка, - сказал Лютик, широко улыбаясь.
- ...одновременно приказывая вышеупомянутому виконту Юлиану Панкрацу et
cetera незамедлительно покинуть столицу и пределы княжества Туссент и
никогда сюда не возвращаться, поскольку он немил ее милости и смотреть на
него ее милость не может! Вы свободны, виконт.
- А мое имущество? - крикнул Лютик. - А? Мое добро, мои рощи, дубравы и
замки можете оставить себе, но отдайте, чума на ваши головы, лютню, лошадь
Пегаса, сто сорок талеров и восемьдесят геллеров, плащ, подбитый енотами,
перстень...
- Заткнись! - крикнул Геральт, расталкивая лошадью обманутую и неохотно
расступающуюся толпу. - Заткнись, слезай и иди сюда, болван! Цири, тарань
ему дорогу! Лютик! Ты слышишь, что я тебе говорю?
- Геральт? Ты?
- Не спрашивай, а слезай поскорее! Ко мне! Прыгай на лошадь!
Они продрались сквозь толчею, галопом помчались по узкой улочке. Цири
впереди, за ней Геральт и Лютик на Плотве.
- К чему такая спешка? - проговорил бард из-за спины ведьмака. - Никто
нам не угрожает. Никто не гонится.
- Пока что. Твоя княгиня обожает менять свое отношение и как бы попутно
отменять то, что решила раньше. Согласись, ты знал о помиловании?
- Не знал, - проворчал Лютик. - Но, признаюсь, рассчитывал на него.
Ласочка любвеобильна, и у нее доброе сердечко.
- Заткнись ты со своей Ласочкой, черт побери. Ты только что чудом
выкрутился от обвинения в оскорблении величества, а теперь хочешь подпасть
под статью "рецидив"?
Трубадур замолчал. Цири остановила Кэльпи, подождала их. Когда
поравнялись, она взглянула на Лютика и вытерла слезы.
- Эх ты... - сказала она. - Ты... Панкрац...
- В путь, - поторопил ведьмак. - Покинем этот город и пределы
прелестного княжества. Пока еще можем.
Почти на самой границе Туссента, в том месте, откуда уже была видна
гора Горгона, их догнал княжеский гонец. Он тянул за собой оседланного
Пегаса, вез лютню, плащ и перстень Лютика. Вопрос о ста сорока талерах и
восьмидесяти геллерах он пропустил мимо ушей. Просьбу барда передать княгине
поцелуй выслушал не моргнув глазом.
Они поехали вверх по течению Сансретуры, теперь уже малюсенькой и юркой
струйки. Обошли стороной Бельхавен.
На ночлег остановились в долине Неви. В том месте, которое помнили и
ведьмак, и бард.
Лютик держался долго и вопросов не задавал. Но в конце концов пришлось
рассказать ему обо всем. И присоединиться к его молчанию. К отвратительной,
гноящейся как язва тишине, наступившей после рассказа.
В полдень следующего дня они были на стоках, под Ридбруном. Вокруг
стоял мир, лад и порядок. Люди были доверчивы и работящи. Чувствовалась
безопасность.
Повсюду стояли тяжелые от висельников шибеницы. Они обошли стороной
cnpnd, направляясь к Доль Ангре.
- Лютик! - Только теперь Геральт заметил то, что должен был заметить
уже давно. - А твоя бесценная туба? Твои полвека поэзии? У гонца их не было.
Они остались в Туссенте?
- Остались, - равнодушно поддакнул бард. - В гардеробе Ласочки, под
кучей платьев, трусов и корсетов. И пусть себе там остаются на веки веков.
Аминь.
- Объясни.
- А чего тут объяснить? В Туссенте у меня было достаточно времени,
чтобы внимательно прочесть все, что я написал.
- И что?
- Напишу еще раз. Заново.
- Понимаю, - кивнул Геральт. - Короче говоря, ты оказался таким же
никудышным писателем, как и фаворитом. А говоря обиднее: к чему бы ты ни
прикоснулся, испоганишь. Но если свои "Полвека" ты еще имеешь возможность
исправить, то с княгиней Анарьеттой у тебя такие же шансы вновь стать
возлюбленным, как у дерьма снова сделаться хлебом. К примеру. Тьфу!
Любовник, которого с позором изгнали. Да-да, нечего гримасничать. Быть
князем-консортом в Туссенте не тебе писано, Лютик.
- Еще посмотрим.
- На меня не рассчитывай. Я на это смотреть не намерен.
- А никто тебя и не просит. Однако скажу, что у Ласочки доброе и
всепрощающее сердечко. Правда, ее малость занесло, когда она прихватила меня
с юной баронессочкой Никвой... Но теперь уже наверняка охолонула. Поняла,
что мужчина не создан для моногамии. Простила меня и наверняка ждет...
- Ты безнадежно глуп, - отметил Геральт, а Цири энергичным кивком
подтвердила, что думает точно так же.
- Не стану я с вами спорить, - надулся Лютик. - Тем более что дело это
интимное. Повторяю еще раз: Ласочка меня простит. Напишу соответствующую
балладу либо сонет, перешлю ей, а она...
- Смилостивься, Лютик.
- А и верно, чего с вами болтать. Поехали дальше! Гони, Пегас! Мчись,
летун быстроногий!
Они ехали. Стоял май.
- Из-за тебя, - укоризненно сказал ведьмак, - из-за тебя, любовник
отлученный, мне тоже пришлось бежать из Туссента, словно какому-то
изгнаннику или преследуемому. Я даже не успел увидеться с...
- С Фрингильей Виго? И не увиделся бы. Она вскоре после вашего отъезда,
еще в январе, отбыла в неизвестном направлении. Попросту исчезла.
- Не ее я имел в виду, - кашлянул Геральт, видя, как Цири с интересом
прислушивается. - Я хотел встретиться с Рейнартом. Познакомить его с Цири...
Лютик уставился в гриву Пегаса.
- Рейнарт де Буа-Фресне, - пробормотал он, - где-то в конце февраля
погиб в стычке с партизанами на перевале Сервантеса, в районе сторожевой
башни Ведетта. Анарьетта посмертно почтила его орденом...
- Заткнись, Лютик.
Лютик заткнулся, на удивление послушный.
Май длился, разгорался. С лугов сбежала яркая желтизна осота,
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида