что с ним в общем-то каши не сваришь.
- Тем более, - фыркнула Тиссая де Врие, разглядывая золотое вино в
хрустальном кубке, - что Ларс женат.
- Как раз это-то, - пожала плечами чародейка, - не имеет никакого
значения. Все приличные мужчины интересующего меня возраста женаты, тут уж
ничего не попишешь. Ларе любил меня, да и мне какое-то время казалось... Ах,
что говорить. Он слишком многого хотел. Угрожал моей свободе, а меня тошнит
при одной мысли о моногамии. Впрочем, я взяла пример с тебя, Йенна. Помнишь
наш разговор в Венгерберге? Когда ты решила порвать со своим ведьмаком?
Тогда я советовала тебе подумать, говорила, что любовь на улице не валяется.
И все же ты была права. Любовь любовью, а жизнь жизнью. Любовь проходит...
- Не слушай ее, Йеннифэр, - холодно сказала Тиссая. - Она огорчена и
обижена. Знаешь, почему она не идет на банкет в Аретузу? Потому что ей
неловко явиться одной, без мужчины, с которым ее связывали четыре года.
Из-за которого ей завидовали. Которого она потеряла, потому что не сумела
оценить его любви.
- А может, стоит поговорить о чем-нибудь другом? - предложила Йеннифэр
вроде бы беспечным, но заметно изменившимся голосом. - Налей нам, Цири. Язви
его, маловат кувшинчик-то. Будь другом, принеси еще один.
- Два, - засмеялась Маргарита. - В награду получишь глоточек и сядешь с
нами, не надо будет прислушиваться издалека. Твое воспитание начнется здесь
и сейчас, в бане, еще прежде, чем ты попадешь ко мне в Аретузу.
- Воспитание! - Тиссая возвела очи горе. - О боги!
- Тише, любезная мэтресса. - Маргарита шлепнула себя по мокрому бедру,
изображая гнев. - Сейчас я - ректор школы! Тебе не удастся срезать меня на
последнем экзамене!
- Очень жаль.
- Мне тоже, представь себе. Будь у меня сейчас частная практика, как у
Йеннифэр, мне не приходилось бы мытариться с воспитанницами, вытирать носы
плаксам и ругаться с гордячками. Послушай меня, Цири, учись. Чародейки
всегда действуют. Хорошо ли, плохо ли - станет ясно позже. Но необходимо
действовать, смело хватать жизнь за гриву. Поверь, малышка, я жалею
исключительно о бездеятельности, нерешительности, колебаниях. О действиях и
поступках, даже если они порой приносят печаль и тоску, по-настоящему не
жалею никогда. Взгляни на даму, которая сидит вон там, делает строгие
гримасы и педантично поправляет все что можно. Это Тиссая де Врие,
гроссмейстер, воспитавшая десятки чародеек, вдалбливая им, что действовать
следует всегда, что нерешительность...
- Перестань, Рита.
- Тиссая права, - сказала Йеннифэр, все еще глядя в угол бани. -
Перестань. Знаю, ты грустишь из-за Ларса, но не делай из своей грусти науку
жить. У девочки еще будет время научиться этому, к тому же не в школе. Иди,
Цири, за кувшином.
Цири встала. Она уже была полностью одета.
И полна решимости.
- Что? - крикнула Йеннифэр. - Что такое? Как это - уехала?
- Приказала, - забормотал хозяин, бледнея и прижимаясь спиной к стене.
- Приказала оседлать коня...
- И ты послушался? Вместо того чтобы кинуться к нам?
- Государыни! Откуда ж знать-то? Я был уверен, что она отправляется по
вашему приказу... У меня и в мыслях не было...
- Дурак набитый...
- Спокойнее, Йеннифэр. - Тиссая приложила руку ко лбу. - Не поддавайся
эмоциям. Сейчас ночь. Ее не выпустят за ворота.
- Она велела, - шепнул хозяин, - отворить потерну...
- И ей отворили?
- Из-за вашего Сбора, - опустил глаза хозяин, - в городе полно
чародеев... Люди в страхе, боятся им перечить... Как я мог отказать? Она
говорила точно как вы, госпожа, ну совсем таким же тоном... И глядела точно
как вы. Никто не смел ей даже в глаза глянуть, не то что спрашивать... Она
была ну точно такая же, как вы... Тютелька в тютельку... Велела подать перо
и чернила... и написала записку.
- Давай сюда! - крикнула Йеннифэр.
Тиссая де Врие опередила ее и громко прочитала:
Госпожа Йеннифэр. Прости меня. Еду в Хирунд, потому что хочу видеть
Геральта. Встретиться с ним, прежде чем пойду в школу. Прости мое
непослушание, но я должна. Знаю, ты меня накажешь, но не хочу в будущем
сожалеть о бездеятельности и колебаниях. Если и придется о чем-то жалеть, то
пусть это будут действия и поступки. Я - чародейка. Хватаю жизнь за гриву.
Вернусь, как только смогу.
Цири.
- Все?
- Есть еще приписка: "Скажи госпоже Рите, что в школе ей не придется
вытирать мне нос".
Маргарита Ло-Антиль недоверчиво покачала головой, а Йеннифэр
разразилась бранью. Хозяин гостиницы покраснел и раскрыл рот. Доводилось ему
слышать проклятия, но такие он слышал впервые.
Ветер дул с суши. Волны туч затягивали висящую над лесом луну. Дорога в
Хирунд тонула во мраке. Ехать галопом стало опасно. Цири сдержала лошадь,
пошла рысью. О том, чтобы идти шагом, даже не подумала. Она торопилась.
Вдалеке было слышно ворчание надвигающейся бури, горизонт то и дело
освещали вспышки молний, вырывающих из мрака зазубренную пилу вершин
деревьев.
Она остановила коня на развилке - дорога расходилась на два рукава, оба
выглядели одинаково.
"Почему Фабио ничего не сказал о развилке? Да что там, ведь я никогда
не плутаю, я всегда знаю, в какую сторону идти или ехать. Почему же сейчас
не могу решить, на какую дорогу свернуть?"
Огромная тень беззвучно пронеслась под головой. Цири почувствовала, как
сердце подскакивает к горлу. Конь заржал, дернулся и помчался галопом,
выбрав правую дорогу. Немного погодя она сдержала его.
- Это всего-навсего обыкновенная сова, - проговорила она, стараясь
успокоить себя и коня. - Обычная птица... Бояться нечего...
Ветер усиливался, темные тучи целиком затянули луну. Но впереди, там,
где в плотной стене леса угадывался разрыв, было светлее. Она поехала
быстрее, песок полетел из-под копыт коня.
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида