-- У нас есть поле и радар, - неохотно ответил боцман.
-- Много тебе даст поле, если он подойдет на биллиэрг
поражения.
-- Радар его не подпустит.
-- Кому ты это говоришь? Я-то знаю его, как собственный
нож.
-- Ну и что?
-- То, что у него есть антирад. Системы помех...
-- Но ведь он расстроен. Электронный псих...
-- Ничего себе псих. Ты был в рубке?
-- Нет. Я сидел здесь.
-- То-то. А я был. Жаль, ты не видел, как он сшибал наши
зонды.
-- Значит, что же? Они его перестроили? Он уже под их
контролем?
"Все говорят "они", - подумал Рохан. - Как будто это живые
разумные существа..."
-- А протон его знает. Кажется, нарушилась только связь.
-- Так чего ему по нас бить?
Снова стало тихо.
-- Неизвестно, где он? - спросил тот, который не был в
рубке.
-- Нет. Последнее сообщение было в одиннадцать. Кралик мне
говорил. Видели, как он крутился по пустыне.
-- Далеко?
-- А что, боишься? Километров полтораста отсюда. Для него
это час ходу. Если не меньше.
-- Может, хватит этого переливания из пустого в порожнее?
- сердито вмешался боцман Бланк, чей резкий профиль показался
на фоне разноцветных огоньков.
Все замолчали. Рохан медленно повернулся и удалился так же
тихо, как и пришел. По дороге он миновал две лаборатории. В
большой было темно, из маленькой сквозь иллюминатор,
находившийся под потолком, в коридор падал свет. Рохан заглянул
внутрь. У овального стола сидели только кибернетики и физики -
Язон, Кронотос, Сарнер, Ливин, Зорахан. Еще кто-то,
повернувшись к остальным спиной, в тени наклонной переборки
программировал большой электронный мозг.
-- ... есть два эскалационных решения, одно - аннигиляция,
другое - самоуничтожение, остальные - планетного масштаба, -
говорил Зорахан.
Рохан не переступил порога. Он снова стоял и подслушивал.
-- Первое основано на возможности образования лавинного
процесса. Нужен антимат, который войдет в ущелье и останется
там.
-- Один уже был... сказал кто-то.
-- Если у него не будет электронного мозга, он сможет
работать, даже когда температура превысит миллион градусов.
Нужен плазменный излучатель, плазма не боится звездных
температур. Туча будет действовать так же, как и раньше, -
постарается его уничтожить, войти в резонанс с управляющими
контурами, но их не будет. Не будет ничего, кроме субъядерной
реакции. Чем больше материи примет участия в реакции, тем более
бурной она будет. Таким способом можно стянуть в одно место и
аннигилировать всю некросферу планеты...
"Некросфера... - подумал Рохан. - Да, ведь кристаллики
мертвые... Ученые... Всегда выдумают какое-нибудь красивое
новое название".
-- Мне больше нравится вариант с самоуничтожением, -
сказал Язон. - Но как вы себе это представляете?
-- Ну, идея основана на том, чтобы сначала вызвать
образование двух больших "тучемозгов", а потом столкнуть их.
Нужно заставить тучи отнестись друг к другу, как к конкуренту в
борьбе за существование...
-- Это я знаю, но как вы хотите это сделать?
-- Нелегко, конечно, но возможно, поскольку туча только
псевдомозг, а значит, не способна рассуждать...
-- Надежнее планетный вариант, с понижением среднего
годового облучения... - заговорил Сарнер. - Достаточно четырех
водородных зарядов по пятьдесят - сто мегатонн на каждое
полушарие, всего максимум восемьсот... Воды океана испарятся,
увеличится облачный покров, альбедо возрастет и оседлый
симбионт не сможет доставлять нужного для размножения
количества энергии...
-- Расчеты базируются на непроверенных данных, -
запротестовал Язон.
Видя, что начинается спор специалистов, Рохан отступил от
двери и пошел дальше. Он возвращался к себе не на лифте, а по
крутой стальной лесенке, которой обычно никто не пользовался.
Он прошел несколько отсеков. Видел, как в ремонтном цехе люди
Девре возились со сварочными аппаратами около больших,
неподвижно чернеющих арктанов. Издалека заметил овальные
иллюминаторы госпиталя, в которых горел фиолетовый притемненный
свет. Какой-то врач в белом халате бесшумно прошел по коридору,
за ним автомат нес набор поблескивающих инструментов. Рохан
миновал пустую и темную кают-компанию, клуб, библиотеку,
наконец очутился в своем отсеке, прошел каюту астрогатора и
задержался, словно желая что-то подслушать, но из-за гладкой
двери не вырвалось ни звука, ни луча света, а крышки
иллюминаторов были плотно затянуты болтами с медными головками.
Только в каюте Рохан снова почувствовал усталость. Он весь
обмяк, тяжело сел на койку, сбросил ботинки и, закинув руки за
голову, улегся, глядя в слабо освещенный ночником низкий
потолок с делящей его пополам трещинкой на голубом лаке. Он
бродил по кораблю не из чувства долга, не из любопытства к
разговорам и жизни других людей. Он просто боялся таких ночных
часов, потому что мысленно видел картины, которые не хотел
вспоминать. Самым тяжелым было воспоминание о человеке,
которого он убил, для того чтобы тот не убил других. Рохан
должен был так поступить, но от этого не становилось легче. Он
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида
