полной.
Предпоследний же, Матриций Перфорат, разумно взялся за
дело. Слышал он о стране пигмелиантов, робокарликов, род которых
возник из промашки конструкторской: поскользнулся рейсфедер на
чертежной доске и с матричной формы сошли они горбатыми все до
единого, а поскольку переделка не окупалась, так уж оно и
осталось. Как другие собирают сокровища, так они собирают знания, за
что и прозвали их охотниками за Абсолютом.
Мудрость их в том состоит, что они копят знания, не пользуясь
ими; к ним-то и направился Перфорат, однако не военным манером, но на
галеонах, палубы коих ломились от всевозможных даров; решил он
снискать их милость облачениями богатыми, позитронами изукрашенными и
нейтронным дождем пронизанными, вез им атомы золота в четыре кулака
толщиной и бутыли, в коих колыхались редчайшие ионозефиры. Но не
прельстились пигмелианты даже пустотой благородной, расшитой волновыми
узорами красивейших спектров астральных; и напрасно он в гневе
грозился спустить на них электрычащего своего ловкодава. В конце
концов дали они ему провожатого, но тот был мириадоруким вьюном и все
направления сразу показывал.
Прогнал его Перфорат и пустил ловкодава по следу бледнотиков, да
только след оказался ложным; калиевая там пробегала комета, а ловкодав
простодушный, Ампер, калий принял за кальций, из коего преимущественно
и состоит бледнотиковый скелет. Отсюда ошибка. Долго блуждал Перфорат
среди солнц все более темных, ибо забрался в древнейшие урочища
Космоса.
Шел он сквозь анфилады гигантов пурпурных, пока не увидел, что
его звездоход вместе с безмолвною свитою звезд в зеркале отразился
спиральном, в среброкожем рефлекторе; удивился он и на всякий случай
взял в руки гасильник Сверхновых, купленный у пигмелиантов, чтоб
уберечься от нещадного зноя на Млечном Пути; не знал он, что видит, а
это был узел пространства, его наиплотнейший факториал, даже тамошним
моноастритам неведомый; только и известно о нем, что кто туда попадет,
уже не вернется. Неизвестно поныне, что стало с Матрицием в этой
мельнице звездной; верный его Ампер один прибежал домой, тихонько воя
на пустоту, а его сапфировые глазищи таким полыхали ужасом, что никто
не мог заглянуть в них без дрожи. Однако же ни гасильников, ни
Матриция никто с той поры не видал.
Последним отправился в одинокий поход Эрг Самовозбудитель. Не
было его год и еще шесть недель. Когда же вернулся, поведал о странах,
никому не известных, -- о стране перискоков, что строят кипящие
ядометы; о планете клейстерооких -- те сливались у него на глазах в
ряды черных валов, ибо так поступают они в опасности, а он надвое их
рассекал, пока не обнажилась известковая скала, их кость; когда же
одолел он их мордопады, оказался прямо перед мордой громадной,
вполнеба, и ринулся на нее, чтоб дорогу узнать, и лопалась кожа ее под
ударами его огнемечущего меча, и обнажались сплетающиеся, белые
заросли нервов; сказывал он о планете из чистого льда, прозрачнейшей
Аберриции, которая, наподобие лупы алмазной, вмещает картину целого
Космоса; там срисовал он дорогу в страну бледнотиков. Толковал об
Алюмнии Криотрической, стране молчания вечного, где видел лишь сияние
звезд, в макушках подвешенных ледников отраженное, о королевстве
бесформенных мармелоидов, которые финтифлюхи кипящие лепят из лавы, об
электропневматиках, что в парах метана, в озоне, хлоре и дыму
вулканическом искру разума могут разжечь и неустанно бьются над тем,
как мыслящий гений в газ воплотить. Рассказывал, как пришлось ему,
чтобы проникнуть в страну бледнотиков, высадить двери солнца,
называемого Головою Медузы, и как, снявши оные с хроматических петель,
он сквозь звездное нутро пробежал, сквозь сплошные ряды лилового и
бело-голубого огня, а доспехи на нем от жара свивались. Как тридцать
дней кряду старался он отгадать слово, коим приводится в действие
катапульта Астропрокионии -- единственные врата в студеное пекло
тряских существ; как он среди них наконец очутился, а те пытались
уловить его в липкие тенета свои, выбить из головы у него ртуть или
довести до короткого замыкания; как завлекали его, показывая
звезды-уродцы, но то было якобы-небо, а настоящее они из хитрости
спрятали; как пытками хотели вытянуть из него его алгоритм, когда же
он все это выдержал, заманили его в западню и скалой магнетитовой
придавили, а он в ней тотчас размножился в бессчетные полчища Эргов,
крышку железного гроба сдвинул, наружу вышел и строгий суд чинил над
бледнотиками -- месяц и еще пять дней; как последним усилием бросили
они на него гусеничных панцирных чудищ, бронеползами именуемых, но и
это их не спасло, ибо он, не остывая в запале бойцовском, рубил, колол
и крошил и так их умучил, что они того негодяя, бледнотика-ключекрада,
приволокли прямо к его стопам, а Эрг отсек его мерзкую голову, тушу
выпотрошил и нашел в ней камень-трихобезоар, а на камне вырезана была
надпись на хищном бледнотиковом наречии, гласившая, где обретается
ключик. Шестьдесят семь солнц, белых, голубых и рубиновоалых, распорол
Самовозбудитель, прежде чем натолкнулся на нужное и ключик нашел.
О том, что с ним приключилось на обратном пути, о битвах, которые
пришлось ему выдержать, он уже говорить не хотел, так его влекло к
королевне, да и к свадьбе с коронацией тоже. С великою радостью король
с королевой провели его к дочери, которая молчала, как камень, объятая
сном. Эрг склонился над ней, возле крышечки открытой поколдовал,
что-то туда воткнул, покрутил, и вдруг королевна, к восхищению матери,
короля и придворных, глаза приоткрыла и улыбнулась спасителю
своему. Эрг крышечку закрыл, залепил пластырем, чтобы не открывалась,
и пояснил, что винтик он отыскал тоже, да обронил его в битве с
Полеандром Партобоном, кесарем Ятапургии. Но никто этому значения не
придал, а напрасно, ведь тогда увидели бы король с королевой, что
никуда он не отправлялся, а просто с малолетства владел искусством
открывать любые замки, благодаря чему и завел королевну Электрину. Так
что не изведал он ни одного из описанных им приключений, а лишь
переждал год и еще шесть недель, чтобы кто не подумал, что слишком уж
скоро отыскалась пропажа, а вдобавок желал увериться, что никто из
соперников его не вернулся. Лишь тогда явился он ко двору Болидара,
королевне жизнь возвратил, взял ее в жены и на троне Волидаровом
правил долго и счастливо, и обман его никогда не открылся. Отсюда и
видно, что не сказку мы рассказали, а быль, ибо в сказках добродетель
всегда побеждает.
Скачать книгу [0.01 МБ]
Пирамида