ужинать. Давайте-ка поужинаем!
Ганс приготовил ужин. Я ел мало и выпил несколько капель воды,
составлявших мою порцию. Только фляжка проводника была до половины
наполнена водой; вот все, что осталось для утоления жажды трех человек!
Поужинав, мои спутники растянулись на своих одеялах, черпая отдых в
живительном сне. Но я не мог заснуть; я считал минуты до самого утра.
В субботу, в шесть часов утра, мы двинулись дальше. Через двадцать
минут мы оказались в большой пещере; я сейчас же понял, что эта
"каменноугольная копь" не могла быть прорыта рукой человека: ведь иначе
своды были бы снабжены подпорками, а здесь они держались лишь каким-то
чудом.
Эта своеобразная пещера имела сто футов в ширину и полтораста в вышину.
Грунт ее был очень сильно расколот подземными сотрясениями. Твердые
пласты, уступая мощному давлению, сдвинулись с места, образовав огромное
пустое пространство, в которое впервые ныне проникали обитатели Земли.
Вся история каменноугольного периода была начерчена на этих темных
стенах, и геолог мог легко проследить по каменным слоистым массам
различные фазы в развитии земной коры. Угленосные отложения перекрывались
слоями песчаника или плотной глины и были как бы придавлены верхними
слоями.
В период, предшествовавший вторичной эпохе, Земля, вследствие действия
тропической жары и постоянной влажности воздуха, была покрыта чрезвычайно
богатой и пышной растительностью. Атмосфера, состоящая из водяных паров,
окружала земной шар со всех сторон, застилая свет солнца.
Отсюда и пришли к заключению, что причина высокой температуры кроется
не в этом новом источнике тепла. Возможно, что дневное светило в ту эру не
было еще в состоянии выполнять свою блестящую роль. Разделение на климаты
еще не существовало, и палящий зной распространялся по всей поверхности
земного шара равно, как у полюсов, так и у экватора. Откуда же этот зной?
Из недр земного шара.
Вопреки теориям профессора Лиденброка, в недрах сфероида таился вечный
огонь, действие которого чувствовалось в самых верхних слоях земной коры.
Растения, лишенные благодетельных лучей солнца, не давали ни цветов, ни
аромата, но корни их черпали мощную силу в горячей почве первозданного
мира.
Деревьев встречалось мало, лишь травянистые растения, зеленый дерн,
папоротники, ликоподии, сигиллярии, астерофиллиты и другие редкие
семейства, роды которых в то время насчитывались тысячами, покрывали
земную поверхность.
Именно этой обильной растительности обязан своим возникновением
каменный уголь. Растения, унесенные водою, образовали мало-помалу
значительные залежи.
Тогда стали действовать естественные химические силы. Растительные
залежи на дне морей превратились сначала в торф. Затем, под влиянием газов
и брожения, происходила полная минерализация органической массы.
Таким путем образовались огромные пласты каменного угля, которые все же
должны истощиться в течение трех столетий из-за чрезмерного потребления,
если только промышленность не примет необходимых мер.
Так думал я, обозревая угольные богатства, собранные в этом участке
земных недр. Богатства эти, конечно, никогда не будут разработаны.
Разработка этих подземных копей требовала бы слишком больших усилий. Да и
какая в том надобность, если уголь еще можно добывать в стольких странах у
самой поверхности земного шара? Стало быть, эти нетронутые пласты
останутся в таком же состоянии, покуда не пробьет последний час
существования Земли.
А мы все шли и шли. Весь уйдя в геологические наблюдения, я не замечал
времени. Температура явно стояла на той же шкале, что и во время нашего
пути среди пластов лавы и сланцев. Только мой нос ощущал сильный запах
углеводорода. Я тотчас же понял, что в этой галерее скопилось значительное
количество опасного, так называемого, рудничного газа, столь часто
являвшегося причиной ужасных катастроф.
К счастью, у нас был остроумный прибор Румкорфа. Имей мы неосторожность
осматривать эту галерею с факелом в руке, страшный взрыв положил бы конец
нашему существованию.
Наше путешествие по угольной копи длилось вплоть до вечера. Дядюшка
едва сдерживал свое нетерпение, - он никак не мог примириться с
горизонтальным направлением нашего пути. Мрак, столь глубокий, что за
двадцать шагов ничего не было видно, мешал определить длину галереи, и мне
начинало казаться, что она бесконечна, как вдруг, в шесть часов, мы
очутились перед стеной. Не было выхода ни направо, ни налево, ни вверх, ни
вниз. Мы попали в тупик.
- Ну, тем лучше! - воскликнул дядюшка. - Я знаю теперь по крайней мере,
что следует делать. Мы сбились с маршрута Сакнуссема, и нам остается
только вернуться назад. Отдохнем ночь, и не пройдет трех дней, как мы
снова будем у того места, где галерея разветвляется надвое.
- Да, - сказал я, - если у нас хватит сил!
- А отчего же нет?
- Оттого, что завтра у нас не останется и капли воды.
- И ни капли мужества? - сказал профессор, строго взглянув на меня.
Я не осмелился возражать.
21
На следующий день, на рассвете, мы пошли обратно. Необходимо было
спешить. Мы находились в пяти днях пути от перекрестка.
Я не буду распространяться о трудностях нашего возвращения. Дядюшка
выносил все тяготы, внутренне негодуя, как человек, вынужденный покориться
необходимости; Ганс относился ко всему с покорностью, свойственной его
невозмутимому характеру. Что же касается меня, сознаюсь, я предавался
сетованиям и отчаянию, теряя бодрость перед лицом такой неудачи.
Как уже упомянуто, вода у нас совершенно вышла к исходу первого дня
пути. Нам приходилось для утоления жажды довольствоваться можжевеловой
водкой; но этот адский напиток обжигал горло, и даже один его вид вызывал
во мне отвращение. Воздух казался мне удушливым. Я выбивался из сил. Порою
я готов был лишиться чувств. Тогда делали привал. Дядюшка с исландцем
старались ободрить меня. Но я заметил, что сам дядюшка изнемогал от
мучительной жажды и усталости.
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида