ней празднестве?
Прошло уже три дня с тех пор как в газете появилась заметка Бостонской
обсерватории. Небесные часы, которым стрелкой служит солнце, пробили бы 22
апреля, если бы великий часовщик догадался установить в них бой. Еще
недели три, и настанет долгожданный день, хотя Лу, терзаясь нетерпением,
уверяла, что этого числа вовсе нет в календаре.
Не следовало ли напомнить дядюшке Фрэнсиса Гордона и отцу Дженни
Гьюдельсон о свадьбе, о которой они перестали даже и упоминать, словно бы
ей и вообще-то не суждено было состояться? Миссис Гьюдельсон полагала, что
в отношении ее мужа благоразумнее всего молчать. Ведь не он будет
заниматься приготовлениями к свадьбе... так же как не он занимается
домашними делами. Когда наступит торжественный день, миссис Гьюдельсон
просто скажет ему: "Вот твой фрак, цилиндр и перчатки. Пора ехать в
церковь. Возьми меня под руку, и поедем!"
И он поедет, в этом нечего сомневаться, даже не отдавая себе отчета,
куда его везут, только при одном-единственном условии, что метеору не
вздумается именно в эту минуту мелькнуть перед объективом его телескопа!
Но если мнение миссис Гьюдельсон одержало верх в доме на Морисс-стрит и
от доктора не потребовали объяснений по поводу его отношения к старому
другу, то мистер Дин Форсайт подвергся серьезному нападению. Митс не
поддавалась никаким уговорам. Возмущенная поведением своего хозяина, она
намеревалась, как она твердила, поговорить с ним _с пары на пару глаз_ и
разобраться в положении, которое каждую минуту грозило вызвать разрыв
между обоими семействами. А какими это было чревато последствиями! Свадьбу
отложат, может быть она и совсем расстроится... В каком отчаянии будут
жених и невеста! Особенно ее дорогой Фрэнсис, ее "сынок", как она привыкла
любовно и ласково называть его. Что сможет он предпринять после
столкновения обоих соперников, весть о котором разнесется по всему городу
и сделает примирение невозможным?
Поэтому днем 22 апреля Митс, оставшись в столовой наедине с мистером
Дином Форсайтом и получив возможность, как ей этого хотелось, поговорить с
ним _с пары на пару глаз_, остановила своего хозяина, когда тот
повернулся, направляясь к лестнице, ведущей на башню.
Мы уже упомянули о том, что мистер Форсайт побаивался объяснений с
Митс. Такие объяснения, как ему было издавна известно, всегда
оборачивались не в его пользу. Он считал поэтому более благоразумным от
них уклоняться.
И в этот раз, искоса взглянув на лицо Митс, производившее впечатление
бомбы с горящим фитилем, которая вот-вот взорвется, мистер Дин Форсайт,
стремясь укрыться от последствий такого взрыва, поспешно стал отступать к
дверям. Раньше, однако, чем он успел взяться за дверную ручку, старая
служанка преградила ему путь. Глядя в упор на своего хозяина, она
произнесла:
- Мне нужно с вами поговорить!
- Поговорить со мной, Митс? Мне сейчас некогда...
- Мне тоже некогда, - объявила Митс. - У меня еще вся посуда от
завтрака стрит немытая. Ваши трубы так же могут подождать, как и мои
тарелки.
- А Омикрон?.. Кажется, он зовет-меня...
- Ваш _Ами-Крон_?.. Вот тоже важная птица! Он еще меня узнает, ваш
дружок, попомните мое слово! "Настанет еще твой час" - так и передайте
ему.
- Обязательно передам, Митс... Только мой болид...
- _Бо-лит_... - повторила Митс. - Не знаю, что это за штука, которая
так называется. Но как бы вы ее ни расписывали, это такая болячка, из-за
которой у вас в последнее время сердце в груди превратилось в камень.
- Болид, Митс, - терпеливо начал объяснять мистер Дин Форсайт, - это
метеор...
- Ах, вот как! - вскричала Митс. - Это, значит, и есть знаменитый ваш
_ми-ти-вор_! Ну что ж: он подождет, ваш _болит_, как ваш _Ами-Крон_.
- Только этого не хватало! - вспылил мистер Форсайт, задетый за живое.
- А кроме того, - неумолимо продолжала Митс, - небо полно туч, вот-вот
польет дождь, и не время сейчас любоваться луной.
Митс была права. Упорство, с которым держалась дурная погода, способно
было вывести из себя мистера Форсайта и доктора Гьюдельсона. Вот уже двое
суток как небо было сплошь затянуто густыми облаками. Днем - ни луча
солнца, ночью - ни проблеска звезд. Молочно-белый туман расстилался от
края и до края горизонта, словно кисейная завеса, которую только изредка
прорывал шпиль церковной башни Сент-Эндрью. Нечего было и думать при таких
условиях увидеть в пространстве столь страстно оспариваемый болид. Надо
было полагать, что подобные атмосферные условия не благоприятствовали
астрономам штата Огайо или штата Пенсильвания, так же, впрочем, как и
любых других обсерваторий Старого и Нового Света. И в самом деле, в
газетах больше не печатались заметки, относящиеся к появлению метеора.
Метеор этот, правда, не представлял такого интереса, который был бы
способен взволновать научный мир. По существу он был довольно обычным
космическим явлением, и нужно было быть Дином Форсайтом или Сиднеем
Гьюдельсоном, чтобы подстерегать его возвращение с таким страстным
нетерпением, которое грозило довести их до помешательства.
Митс между тем, когда хозяин ее убедился в полной невозможности
ускользнуть от нее, продолжала, скрестив руки на груди:
- Мистер Форсайт, не забыли ли вы случайно, что у вас есть племянник по
имени Фрэнсис Гордон?
- Ах, милый мой Фрэнсис, - проговорил мистер Форсайт, благодушно
покачивая головой. - Да нет же, Митс! Разумеется, не забыл... Как же он
поживает, славный мой Фрэнсис?
- Отлично, благодарю вас, сэр!
- Я как будто довольно давно не видел его.
- Да, да... с самого завтрака!
- Да что вы!
- Глаза ваши, верно, застряли на луне, сэр? - спросила Митс, заставляя
своего хозяина повернуться к ней лицом.
- Нет, нет, добрая моя Митс... Но что поделаешь... Я несколько
озабочен...
- Так озабочены, что, по-видимому, забыли об одной важной вещи.
- Забыл о важной вещи?.. Не понимаю, о чем ты говоришь?
- О том, что ваш племянник собирается жениться.
- Жениться... Жениться?..
- Только не хватает, чтобы вы спросили, о какой женитьбе идет речь!
- Нет, Митс... Но к чему все эти вопросы?
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида