слова, стал выворачивать Равино руку. Этот прием вызывает такую чертовскую
боль, что даже здоровенные бандиты ревут, как бегемоты, и становятся
кроткими и послушными. У Равино кости хрустели, на глазах появились слезы,
но он все еще не сдавался. "Что же вы смотрите? - кричал он стоявшим в
отдалении санитарам. - К оружию!" Несколько санитаров побежали, вероятно,
за оружием, другие снова подступили к нам. Я отвел на мгновение револьвер
от головы Равино и сделал пару выстрелов. Слуги опять окаменели, кроме
одного, который упал на пол с глухим стоном...
Ларе передохнул и продолжал:
- Да, горячее было дело. Нестерпимая боль все более обессиливала
Равино, а Шауб продолжал выкручивать его руку. Наконец Равино, корчась от
боли, прохрипел: "Чего вы хотите?" - "Немедленной выдачи Артура Доуэля", -
сказал я. "Разумеется, - скрипнув зубами, ответил Равино, - я узнал ваше
лицо. Да отпустите же руку, черт возьми! Я проведу вас к нему..." Шауб
отпустил руку ровно настолько, чтобы привести его в себя: он уже терял
сознание. Равино провел нас к камере, в которой вы были заключены, и
указал глазами на ключ. Я отпер двери и вошел в камеру в сопровождении
Равино и Шауба. Глазам нашим представилось невеселое зрелище: спеленатый,
как младенец, вы корчились в последних судорогах, подобно
полураздавленному червю. В камере стоял удушливый запах хлора. Шауб, чтобы
не возиться больше с Равино, нанес ему легонький удар снизу в челюсть, от
которого доктор покатился на пол, как куль. Мы сами, задыхаясь, вытащили
вас из камеры и захлопнули дверь.
- А Равино? Он...
- Если задохнется, то беда не велика, решили мы. Но его, вероятно,
освободили и привели в чувство после нашего ухода... Выбрались мы из этого
осиного гнезда довольно благополучно, если не считать, что нам пришлось
расстрелять оставшиеся патроны в собак... И вот вы здесь.
- Долго я пролежал без сознания?
- Десять часов. Врач только недавно ушел, когда ваш пульс и дыхание
восстановились и он убедился, что вы вне опасности. Да, дорогой мой, -
потирая руки, продолжал Ларе, - предстоят громкие процессы. Равино сядет
на скамью подсудимых вместе с профессором Керном. Я этого дела не оставлю.
- Но прежде надо найти - живую или мертвую - голову моего отца, -
тихо произнес Артур.
23. ОПЯТЬ БЕЗ ТЕЛА
Профессор Керн был так обрадован неожиданным возвращением Брике, что
даже забыл побранить ее. Впрочем, было и не до того. Джону пришлось внести
Брике на руках, причем она стонала от боли.
- Доктор, простите меня, - сказала она, увидав Керна. - Я не
послушалась вас...
- И сами себя наказали, - ответил Керн, помогая Джону укладывать
беглянку на кровать.
- Боже, я не сняла даже пальто.
- Позвольте, я помогу вам сделать это.
Керн начал осторожно снимать с Брике пальто, в то же время наблюдая
за ней опытным глазом. Лицо ее необычайно помолодело и посвежело. От
морщинок не осталось следа. "Работа желез внутренней секреции, - подумал
он. - Молодое тело Анжелики Гай омолодило голову Брике".
Профессор Керн уже давно знал, чье тело похитил он в морге. Он
внимательно следил за газетами и иронически посмеивался, читая о поисках
"безвестно пропавшей" Анжелики Гай.
- Осторожнее... Нога болит, - поморщилась Брике, когда Керн повернул
ее на другой бок.
- Допрыгались! Ведь я предупреждал вас.
Вошла сиделка, пожилая женщина с туповатым выражением лица.
- Разденьте ее, - кивнул Керн на Брике.
- А где же мадемуазель Лоран? - удивилась Брике.
- Ее здесь нет. Она больна.
Керн отвернулся, побарабанил пальцами по спинке кровати и вышел из
комнаты.
- Вы давно служите у профессора Керна? - спросила Брике новую
сиделку.
Та промычала что-то непонятное, показывая на свой рот.
"Немая, - догадалась Брике, - И поговорить не с кем будет..."
Сиделка молча убрала пальто и ушла. Вновь появился Керн.
- Покажите вашу ногу.
- Я много танцевала, - начала Брике свою покаянную исповедь. - Скоро
открылась ранка на подошве ноги. Я не обратила внимания...
- И продолжали танцевать?
- Нет, танцевать было больно. Но несколько дней я еще играла в
теннис. Это такая очаровательная игра!
Керн, слушая болтовню Брике, внимательно осматривал ногу и все более
хмурился. Нога распухла до колена и почернела. Он нажал в нескольких
местах.
- О, больно!.. - вскрикнула Брике.
- Лихорадит?
Да, со вчерашнего вечера.
- Так... - Керн вынул сигару и закурил. - Положение очень серьезное.
Вот до чего доводит непослушание. С кем это вы изволили играть в теннис?
Брике смутилась:
- С одним... знакомым молодым человеком.
- Не расскажете ли вы мне, что вообще произошло с вами с тех пор, как
вы убежали от меня?
- Я была у своей подруги. Она очень удивилась, увидав меня живою. Я
сказала ей, что рана моя оказалась не смертельной и что меня вылечили в
больнице.
- Про меня и... головы вы ничего не говорили?
- Разумеется, нет, - убежденно ответила Брике, - Странно было бы
говорить. Меня сочли бы сумасшедшей.
Керн вздохнул с облегчением. "Все обошлось лучше, чем я мог
предполагать", - подумал он.
- Но что же с моей ногой, профессор?
- Боюсь, что ее придется отрезать.
Глаза Брике засветились ужасом.
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида