стоял один из роботов Глэдис.
- Мне очень жаль, Глэдис, - сказал Бейли, - что я опять докучаю вам.
- Я забыла вчера сказать вам, что когда Джандера сожгут, остатки его
пойдут на фабрики роботов. Значит, каждый раз, когда я увижу нового робота,
я буду думать, много ли в нем атомов Джандера.
- И мы, когда умираем, проходим новый цикл, - сказал Бейли, - и кто
знает, сколько и чьих атомов в вас или во мне, и сколько и в ком будут наши
в свое время.
- Вы совершенно правы, Илия, и вы напомнили мне, как легко
философствовать над чужими несчастьями.
- Это тоже правильно, Глэдис, но я пришел не философствовать. Я должен
спрашивать.
- Вам мало вчерашнего? Или вы придумали новые вопросы?
- В какой-то мере - да. Вчера вы говорили, что пока вы жили с
Джандером, как жена с мужем, некоторые мужчины предлагали вам себя, и вы
отказывали. Вот насчет этого я и должен спросить. Сколько было этих мужчин?
- Я не веду записей. Трое или четверо.
- Кто-нибудь из них настаивал? Возобновлял свои предложения?
Глэдис, до этого отводившая глаза, посмотрела прямо на Бейли.
- Вы спрашивали об этом других?
Бейли покачал головой.
- Я ни с кем не говорил об этом кроме вас. Однако, из вашего вопроса я
делаю вывод, что по крайней мере один был настойчивым.
- Один. Сантирикс Гремионис. - Она вздохнула. - У аврорцев такие
странные имена, и сам он странный... для аврорца. Я никогда не встречала
такого повторяющегося, как он. Он держался всегда вежливо, принимал мой
отказ с легкой улыбкой и поклоном, а на следующей неделе, а то и на другой
день, как ни в чем не бывало, повторял попытки. Вообще повторять - это
несколько невежливо. Порядочный аврорец должен принять отказ до тех пор,
пока предполагаемая партнерша не даст ясно понять, что переменила мнение.
- Еще раз спрошу: те, кто предлагали себя, знали о ваших отношениях с
Джандером?
- Это не та вещь, о которой я стала бы упоминать в случайном
разговоре.
- Ну, ладно, а этот Гремионис, в частности - он знал?
- Я ему не говорила.
- Не увиливайте, Глэдис. Не обязательно было говорить. В
противоположность другим, он возобновлял свои предложения. Сколько раз,
кстати, он это делал?
- Я не считала. Может, десять раз, может, больше. Не будь он таким
приятным человеком в других отношениях, я приказала бы роботам не пускать
его в дом.
- Ага, но вы не приказали. Поэтому у него было время сделать
многократные предложения. Он приходил к вам. Он мог увидеть Джандера и ваше
обращение с ним. Мог он угадать ваши отношения?
- Не думаю. Джандер никогда не появлялся, когда я бывала с человеком.
- По вашим инструкциям?
- Да. Не потому, что я стыдилась этих отношений, а просто не хотела
ненужных осложнений. У меня остался какой-то инстинкт интимности секса,
чего нет у аврорцев.
- Подумайте все-таки. Не мог ли он догадаться? Влюбленный мужчина...
- Влюбленный? - фыркнула Глэдис. - Что аврорцы знают о любви?
- Хорошо, мужчина, считавший себя влюбленным. Вы не отвечали ему тем
же. Чутье и подозрительность отвергнутого любовника могли подсказать ему
причину. Он никогда не намекал на Джандера?
- Нет! Нет! Для аврорца неслыханное дело - обсуждать сексуальные
предпочтения или привычки человека.
- Не обязательно осуждать. Мог, скажем, комментировать с юмором.
- Нет. Если бы Гремионис сказал хоть слово об этом, я перестала бы
принимать его в своем доме. Ничего такого не было. Он был сама вежливость.
- Сколько ему лет?
- Примерно, как и мне - тридцать пять. Может даже, года на два моложе.
- Мальчик, - печально сказал Бейли, - даже моложе меня. Но в этом
возрасте... он мог догадываться насчет Джандера, но ничего не сказать.
Может, он ревновал?
- Р_е_в_н_о_в_а_л?
Бейли подумал, что на Авроре и Солярии это слово может иметь мало
значения.
- Ну, злился, что вы предпочитаете другого.
- Я знаю значение этого слова, - резко сказала Глэдис. - Я только
удивилась, что вы считаете аврорцев способными ревновать. В сексе не
ревнуют. В чем-то другом - да, но не в сексе. Но даже если бы он ревновал -
что из этого? Что он мог сделать?
- Не мог ли он сказать Джандеру, что близкие отношения с роботом
ухудшают ваше положение на Авроре?
- Но это же неправда!
- Джандер мог поверить, если бы ему сказали, что он вредит вам...
- Джандер не поверил бы. Он делал меня счастливой, он был моим мужем,
и я ему говорила это.
- Не сомневаюсь, что он верил вам, но его могли заставить поверить в
противоположное. И если он попал в непереносимую дилемму Первого Закона...
Лицо Глэдис исказилось.
- Вы повторяете старую сказку о Сьюзен Келвин и робота-телепата, в
которую никто старше десяти лет не верит. Этого не может быть. Я с Солярии
и знаю о роботах достаточно. Нужны невероятные знания, чтобы связать в
роботе узлы Первого Закона. Это мог сделать доктор Фастальф, но никак не
Сантирикс Гремионис. Гремионис - стилист. Он работает на людей. Он делает
прически, конструирует одежду. Я делаю то же самое, но только для роботов,
а Гремионис никогда не занимался роботами. Он ничего не знает о них, умеет
только приказывать закрыть окно или сделать еще что-нибудь вроде этого. А
вы хотите убедить меня, что смерть Джандера произошла из-за наших с ним
отношений?
- Вы могли этого не знать, - сказал Бейли. Он рад был бы прекратить
допрос, но не мог. - Что, если Гремионис узнал от доктора Фастальфа, как
это сделать...
- Гремионис не знает доктора Фастальфа и ничего не понял бы из его
объяснений.
- Ну, вы можете этого не знать. А что касается знакомства с доктором
Фастальфом, то ведь Гремионис часто бывал у вас.
- Но доктор Фастальф почти не бывал у меня в доме. Вчера, когда он
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида