знаниях, встроенных в мои позитронные мозговые связи. Три Закона, большой
словарный запас с определениями, обязанности робота, социальные обычаи.
Другим вещам я быстро научился.
- Ты помнишь своего первого хозяина?
- Да. Доктор Фастальф.
- Подумай как следует, Жискар. Не я ли?
Жискар подумал и сказал:
- Мадам, мне было поручено оберегать вас в меру моих способностей, как
собственность доктора Фастальфа.
- Я думаю, тут было несколько большее. В течение десяти лет ты
повиновался только мне, а кому-то другому, включая доктора Фастальфа,
только изредка, как следствие твоих обязанностей робота, и то лишь в том
случае, когда была выполнена твоя главная обязанность по моей охране.
- Я был назначен к вам, леди Василия, это верно, но собственником
оставался доктор Фастальф. Как только вы оставили его дом, доктор Фастальф
взял полный контроль надо мной, как мой хозяин. Он оставался моим
собственником и позже, когда назначил меня к леди Глэдис. Он был моим
единственным хозяином, пока был жив. После его смерти по его завещанию
право собственности на меня было передано леди Глэдис, и так оно и остается
до сих пор.
- Не то. Я спросила тебя, помнишь ли ты, когда тебя впервые
активировали, и что ты помнишь. Тогда ты не был таким, какой ты сейчас.
- Мой банк памяти, мадам, теперь несравненно полнее, чем был, и я
приобрел много опыта, которого у меня раньше не было.
Голос Василии стал более строгим.
- Я говорю не о памяти и не об опытности, я говорю о способностях. Я
добавила тебе позитронные пути. Я исправила их. Я усовершенствовала их.
- Да, мадам, вы делали это с помощью и одобрения доктора Фастальфа.
- Один раз, Жискар, в одном случае я ввела улучшение _б_е_з_ помощи и
одобрения доктора Фастальфа. Ты помнишь это?
Жискар молчал довольно долго.
- Я помню один случай, когда я не был свидетелем вашей консультации с
доктором Фастальфом. Я решил, что вы консультировались с ним в мое
отсутствие.
- Если так, то ты решил неправильно. Вообще-то, поскольку ты знал, что
доктора Фастальфа не было в то время на Авроре, ты не мог так решить. Ты
увиливаешь и употребляешь не то слово.
- Нет, мадам, вы могли консультироваться с ним по гиперволне. Я считаю
это возможным.
- Тем не менее эта добавка целиком моя. И ты стал совсем другим
роботом после этого. Робот, каким ты стал с тех пор, был МОИМ дизайном,
МОИМ созданием, и ты это прекрасно знаешь.
Жискар молчал.
- Ну, Жискар, по какому праву доктор Фастальф был твоим хозяином,
когда ты был активирован? - она подождала и сказала резко: - Отвечай,
Жискар! Это приказ.
- Поскольку он меня спроектировал и заведовал конструированием, я был
его собственностью.
- А когда я эффективно перепроектировала и реконструировала тебя
весьма основательно, разве ты не стал моей собственностью?
- Я не могу ответить на этот вопрос, - сказал Жискар. - По этому
особому случаю потребовалось бы решение суда. Вероятно, это зависело бы от
степени реконструкции.
- А ты знаешь, какова эта степень?
Жискар опять не ответил.
- Это ребячество, Жискар. Неужели я должна подталкивать тебя после
каждого вопроса? Не заставляй меня это делать. В этом случае молчание -
верный знак согласия. Ты знаешь, что была перемена, и знаешь, насколько она
была фундаментальна, и знаешь, что я это знаю. Ты усыпил солярианку, потому
что не хотел, чтобы она узнала это от меня. Она ведь не знает.
- Нет, мадам.
- И ты не хочешь, чтобы она знала?
- Не хочу, мадам.
- Дэниел знает?
- Да, мадам.
Василия кивнула.
- Я так и подозревала, из-за его желания остаться здесь. Так вот,
слушай меня, Жискар. Допустим, суд обнаружит, что до того, как я
реконструировала тебя, ты был обычным роботом, а после моей реконструкции
ты стал чувствовать состояние мозга отдельного человека и направлять его по
своему желанию. Как ты думаешь, сочтут они перемену достаточно большой,
чтобы передать право собственности на тебя в мои руки?
- Мадам Василия, такую вещь нельзя представить в суд. Я уверен, что
при таких обстоятельствах я буду объявлен собственностью государства. Могут
даже приказать дезактивировать меня.
- Вздор. Что я - ребенок? С такими способностями ты можешь отвести суд
от подобного решения. Я не говорю, что мы обратимся в суд. Я требую от тебя
твоего собственного решения. Разве ты не считаешь, что я твоя настоящая
хозяйка еще с тех пор, когда я была совсем молодой?
- Мадам Глэдис считает себя моей хозяйкой, и пока закон не сказал
иначе, она и должна так считать.
- Но ТЫ знаешь, что она и закон действуют по недоразумению. Если ты
жалеешь чувства своей солярианки, то легко вправишь ей мозги, чтобы она не
считала больше тебя своим.
Ты даже можешь вернуть ей чувство облегчения, когда я возьму тебя у
нее. Я прикажу тебе так сделать, как только ты сам признаешь то, что и так
знаешь: что твоя хозяйка - я. Дэниел давно знает о твоей природе?
- Мадам Василия, - вдруг заговорил Дэниел, - поскольку Жискар не
считает себя вашей собственностью, он легко может заставить ВАС забыть, и
тогда вы будете вполне довольны настоящим положением вещей.
Василия холодно взглянула на него.
- Может? Но, видишь ли, не твое дело решать, кого Жискар рассматривает
как свою хозяйку. Он знает, что его хозяйка - я, так что его долг в рамках
Трех Законов - полностью принадлежать мне.
Если он должен заставить кого-то забыть и может это сделать, ему
придется выбирать, и он выберет любого, кроме меня. Меня он не может
заставить забыть, он вообще не может вмешиваться в мой мозг. Благодарю
тебя, Дэниел, что ты дал мне случай сделать это совершенно спокойно.
- Но эмоции мадам Глэдис так тесно связаны с Жискаром, что принуждение
к забвению может повредить ей.
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида