Теперь Амадейро слушал со скучающей полуулыбкой. Молодой человек
дидактичен, подавлен тупым ритмом своей мономании. Парень с завихрениями, и
слабая надежда Амадейро, что у этого Мандамуса действительно есть что-то,
могущее повернуть поток истории, начала увядать.
- Вы продолжаете сообщать известные мне вещи, доктор Мандамус. Все
знают, что Земля уникальна и что мы, по всей вероятности, единственные
разумные существа в Галактике.
- Но никто не задавался простым вопросом: ПОЧЕМУ? Земляне и поселенцы
не задают его. Они принимают факт. У них мистическое отношение к Земле, они
считают ее священным миром и необычные ее свойства принимают как должное. А
мы, космониты, тоже не спрашивали. Мы игнорируем этот вопрос. Для нас куда
лучше не думать о Земле вовсе, потому что иначе нам придется считать себя
потомками землян.
- Не вижу добродетели в этом вопросе, - сказал Амадейро. - Нам не
нужно искать сложных ответов на это "почему". Случайные процессы играют
важную роль в эволюции и в какой-то мере во всех вещах. Если есть миллионы
пригодных для жизни планет, эволюция может происходить на них по-разному.
На одних быстрее, на других медленнее, где-то исключительно медленно, а
где-то исключительно быстро. Земле повезло, что на ней эволюция происходила
исключительно быстро, и поэтому вы здесь. Так что, если мы спрашиваем
"почему", естественным достаточным ответом будет "случайность".
Амадейро ожидал, что Мандамус выдаст свое "завихрение" взрывом ярости
на выдающееся логическое утверждение, представленное в смешном виде,
которое полностью расшатывало его тезис. Однако Мандамус просто смотрел на
Амадейро некоторое время, а затем спокойно сказал:
- Нет, - и помолчав, продолжал: - Для многократного ускорения эволюции
нужно нечто большее, чем одна-две случайности.
На каждой планете, кроме Земли, скорость эволюции близко связана с
потоком космической радиации, производящей мутации в замедленном ритме. Эта
скорость вовсе не результат случайности. На Земле что-то произвело много
больше мутаций, чем на других планетах, и это что-то не имело отношения к
космической радиации, потому что она поражает Землю в сколько-нибудь
значительном количестве. Теперь вы, наверное, видите чуть более ясно,
почему это "почему" важно.
- Ну, доктор Мандамус, поскольку я все еще слушаю, и даже с большим
терпением, чем сам предполагал, ответьте на вопрос, который вы так
настойчиво поднимаете. Или у вас есть только вопрос, но не ответ?
- У меня есть ответ, - сказал Мандамус, - и он зависит от факта, что
Земля уникальна еще в одном смысле.
- Разрешите угадать. Вы имеете в виду большой спутник. Но вы же не
считаете, что это ваше открытие?
- Отнюдь, - сказал Мандамус, - но учтите, что большие спутники не
редкость. Все известные большие спутники, кроме одного, вращаются вокруг
газовых гигантов, но только спутник Земли - Луна - вращается вокруг
планеты, не намного большей, чем сам спутник.
- Осмелюсь ли я еще раз употребить слово "случайность", доктор
Мандамус?
- В этом случае, возможно, и случайность, но Луна остается уникальной.
- Пусть так, но какая связь между сателлитом и изобилием жизни на
Земле?
- Это не совсем ясно, и связь может быть маловероятной, но куда более
невероятно, что два таких необычных примера уникальности у одной планеты не
были бы связаны между собой. И я нашел такую связь.
- Да? - быстро спросил Амадейро.
Теперь должен наступить безошибочный признак чокнутости. Амадейро
украдкой взглянул на часы. Прошло не намного больше времени, чем он считал
возможным потратить, но его любопытство росло.
- Луна, - сказал Мандамус, - медленно обходя вокруг Земли, производит
приливно-отливной эффект на Земле. Большие приливы на Земле - следствие
существования этого большого спутника.
Земное Солнце тоже производит приливы, но едва третью часть от лунных
- так же, как и наше солнце производит малые приливы на Авроре.
Поскольку Луна отдаляется из-за своих приливно-отливных действий, она
была гораздо ближе к Земле в ранней истории этой планетной системы. Чем
ближе Луна к Земле, тем выше приливы на Земле. Эти приливы производили два
важных эффекта: они сгибали земную кору, пока Земля вращалась, и замедляли
вращение Земли. От этого сгибания и от трения приливных океанских вод о
впадины морского дна вращательная энергия преобразовывалась в тепло.
Следовательно, кора у Земли более тонкая, чем у известных нам пригодных для
обитания планет.
- Но все это не имеет отношения к изобилию жизни на Земле, - сказал
Амадейро. - Я думаю, доктор Мандамус, вам пора либо перейти к делу, либо
уйти.
- Прошу вас, доктор Амадейро, потерпите еще немного. Важно понять
дело, как только мы подойдем к нему. Я сделал тщательную компьютерную
модель химического развития земной коры и мне стало ясно - я покажу вам все
нужные сведения, если пожелаете, - что уран и торий собраны в земной коре и
в верхней части мантии, и концентрация их в тысячу раз выше, чем в любом
другом мире.
Более того, они собраны неровно, и на Земле есть карманы, где уран и
торий сконцентрировались еще больше.
- И, как я понимаю, радиоактивность опасно высока?
- Нет, доктор Амадейро. Уран и торий очень слабо радиоактивны, и даже
там, где они относительно сконцентрированы, они не слишком сконцентрированы
в абсолютном смысле. Все это, повторяю, из-за наличия большого спутника.
- Значит, эта радиоактивность, даже если она недостаточна сильна,
чтобы стать опасной для жизни, достаточна для увеличения степени мутации.
Так, доктор Мандамус?
- Так. Наверное, время от времени случалось более быстрое вымирание,
но и более быстрое развитие новых пород, что и дало огромное разнообразие и
изобилие жизни. И постепенно только на одной Земле развились разум и
цивилизация.
Амадейро кивнул. Пожалуй, молодой человек вовсе и не чокнутый. Он
может ошибаться, но он в своем уме. А может, он и прав. Амадейро не был
планетологом, так что ему нужно было заглянуть в книги, чтобы сказать
уверенно, что Мандамус, как многие энтузиасты, открыл общеизвестное.
Но тут был более важный пункт, который следовало проверить немедленно.
И он тихо спросил:
- Вы говорили о возможном уничтожении Земли. Какая связь между этим и
уникальными свойствами Земли?
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида