информацию, получил форму, подписал ее и протянул Мандамусу.
- Датировано сегодняшним числом. Вы - сотрудник Института.
Мандамус прочитал бумагу и отдал одному из своих роботов, который
спрятал ее в маленький портфель подмышкой.
- Спасибо, - сказал Мандамус. - Это очень мило с вашей стороны, и я
надеюсь, что никогда не подведу вас и не заставлю пожалеть о вашей оценке
моих способностей. Однако осталось еще одно дело.
- Вот как? Какое же?
- Нельзя ли нам договориться о последнем вознаграждении... конечно,
только в случае удачи. В случае полного успеха.
- Нельзя ли отложить это, как было бы логично, до того времени, когда
полный успех будет достигнут или разумно близок к достижению?
- С точки зрения рациональности - да. Но у меня кроме рассудка, есть и
мечты. И я хотел бы немного помечтать.
- Ладно. О чем же вы мечтаете?
- Мне кажется, доктор Амадейро, что доктор Фастальф теперь ничего не
значит. Он прожил долго и не может отсрочить смерть на много лет.
- И что же?
- Как только он умрет, ваша партия станет более агрессивной, и более
вялые члены партии Фастальфа, вероятно, переменят преданность. Следующие
выборы без Фастальфа наверняка будут вашими.
- Возможно. Ну и что?
- Вы станете de-facto лидером Совета и поведете аврорскую иностранную
политику, всех Внешних Миров. И если мои планы принесут плоды, ваше
правление будет столь успешным, что Совет выберет вас Председателем при
первом удобном случае.
- Ваши мечты - мыльные пузыри, молодой человек. Но если все ваши
предсказания сбудутся, что тогда?
- Вряд ли у вас хватит времени править Авророй и Институтом
Роботехники одновременно. Вот я и прошу, чтобы вы, когда наконец решите
уйти с вашего поста Главы Института, поддержите меня как своего преемника.
Вряд ли вы можете сомневаться, что ваш выбор будет принят.
- Есть такая вещь, как квалификация для этого поста.
- Она у меня будет.
- Подождем - увидим.
- Я подожду и увижу, но вы обнаружите, что еще задолго до нашего
полного успеха вы пожелаете даровать мне согласие на мою просьбу. Прошу
вас, привыкайте к этой мысли.
- И все это прежде, чем я услышал хоть слово, - пробормотал Амадейро.
- Итак, вы член Института, а я должен привыкать к вашей личной мечте, но
давайте кончать с предисловием и расскажите, как вы намерены уничтожить
Землю.
Почти автоматически Амадейро сделал знак своим роботам, чтобы они
забыли этот разговор. Мандамус, чуть заметно улыбнувшись, сделал то же
самое для своих.
- Давайте начнем, - сказал Мандамус.
Но Амадейро тут же бросился в атаку.
- Вы уверены, что вы не сторонник Земли?
Мандамус оторопел:
- Я пришел к вам с предложением РАЗРУШИТЬ Землю.
- Но вы потомок солярианки в пятом поколении, как я понимаю.
- Да, сэр, это есть в общественной записи. Что же из этого?
- Солярианка долгое время была тесно связана как друг и протеже с
Фастальфом. Я подумал, не симпатизируете ли вы его про-земным взглядам.
- Из-за своей пра-пра-прабабки? - Мандамус был искренне поражен, на
миг в его лице вспыхнула досада, даже злость, но быстро исчезла, и он
спокойно продолжал: - Точно так же и с вами тесно связана как друг и
протеже Василия Фастальф, дочь доктора Фастальфа. Она его потомок в первом
поколении. Мне интересно, она не симпатизирует его взглядам?
- Когда-то я тоже этим интересовался, - согласился Амадейро, - но она
ни в коей мере не симпатизирует, так что в этом случае я перестал об этом
задумываться.
- Вы можете перестать задумываться об этом и в моем случае, сэр. Я
космонит и хочу, чтобы Галактикой правили космониты.
- Ну и прекрасно. Давайте описание своего плана.
- Я начну сначала, если вы не возражаете.
Доктор Амадейро, астрономы считают, что в нашей Галактике миллионы
землеподобных планет, на которых люди могут жить после необходимых
исправлений окружающей среды, но без каких-либо геологических
преобразований. Их атмосфера пригодна для дыхания, есть вода, почва и
климат подходящие, существует жизнь. В самом деле, их атмосфера не могла бы
содержать свободного кислорода при отсутствии хотя бы океанского планктона.
Почва в основном голая, но как только она и океан подвергаются
биологическому изменению, их сразу же завоевывают земной жизнью. Жизнь
расцветает и планету можно заселять.
Сотни таких планет были открыты и изучены, и примерно половина их уже
занята поселенцами.
Однако из всех открытых нами пригодных для обитания планет, нет ни
одной с такими огромными вариациями и избытком жизни, как на Земле. Нигде
нет ничего более сложного, чем беспозвоночные червеобразные или
насекомоподобные, а из растительного мира - папоротникообразные кустарники.
О разуме или о чем-то близком к нему нет и речи.
Амадейро слушал эти нудные сентенции и думал: шпарит наизусть. Вслух
он сказал:
- Доктор Мандамус, я не планетолог, но все, что вы говорите, мне
известно.
- Как я сказал, доктор Амадейро, я начал сначала. Астрономы все больше
и больше убеждаются, что все или почти все планеты Галактики, пригодные для
обитания, заметно отличаются от Земли. По каким-то причинам Земля - планета
необычная, и эволюция на ней происходила чрезмерно быстро и полностью
уродливым манером.
- Обычный аргумент, - сказал Амадейро. - Если бы в Галактике
существовали другие разумные, так же развитые, как мы, они знали бы о нашем
существовании и тем или иным путем дали бы о себе знать.
- Да, сэр. В сущности, будь в Галактике другие разумные существа,
более передовые, чем мы, у нас с самого начала не было бы шанса на
экспансию. Отсюда совершенно ясно, что в Галактике есть только одни
существа, способные путешествовать в гиперпространстве. Что мы вообще
единственный разум в Галактике, еще не вполне ясно, но за это очень большой
шанс.
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида