— Само собой? — переспросил Ноу Йоу. Он снова говорил тем подчеркнуто вежливым и корректным тоном, к которому прибегал, когда у. него рождались нехорошие подозрения. — Как вы возвращались раньше?
— Вспышка — и все в порядке, — сказала Керсти.
— И вы оказывались на том же самом месте, откуда перенеслись?
— Нет конечно. Так бывает, только если не двигался с места. А так — оказываешься там, куда тебя занесло, пока ты был в другом времени.
На минуту повисло задумчивое молчание — все переваривали информацию.
— То есть если пройдешь пару метров, то, вернувшись, окажешься в паре метров от того места, где ты стоял до того, как прыгнуть во времени? — уточнил Бигмак.
— Да.
— Даже если на этом месте что то построено? — спросил Ноу Йоу.
— Да… нет… не знаю.
— И все таки, — все так же вкрадчиво продолжал Ноу Йоу, — если на том месте, куда ты перенесешься при обратном скачке, окажется много много бетона, что произойдет?
Все посмотрели на Керсти. Керсти посмотрела на Джонни.
— Не знаю, — сказал он. — Может быть, ты с ним вроде как… смешаешься…
— Оп па! — сказал Бигмак.
Холодец издал горестный вопль. Иногда, когда дело касалось крупных неприятностей, разум Холодца работал с невероятной быстротой.
— Я не хочу, чтобы мои руки оказались вмурованы в бетонную стену!
— О, не думаю, что это тебе грозит, — сказал Ноу Йоу.
Холодец успокоился, но не вполне.
— А что грозит?
— Я полагаю, что произойдет нечто вроде… Понимаешь, атомы, из которых состоят твои руки, и атомы бетонной стены попытаются очутиться в одном и том же месте в одно и то же время, и они все поналетают друг на друга, и тогда…
— И тогда — что? — спросила Керсти.
— И тогда… э э… ба бах! Прости прощай Европа, — объяснил Ноу Йоу. — Извини, но с законами атомной физики не поспоришь.
— Но мои руки в стене не застрянут? — уточнил Холодец, разум которого еще не догнал нить рассуждений Ноу Йоу.
— Нет, — сказал Ноу Йоу.
— По крайней мере, в стоящей где нибудь поблизости стене, — добавил Бигмак.
— Не морочь ему голову, — одернул его Ноу Йоу. — Это очень серьезно. Это может произойти с любым из нас. Когда мы здесь очутились, мы упали, помните? Значит, если мы вдруг перенесемся обратно в наше время, мы окажемся по пояс в полу пассажа, что станет причиной атомного взрыва, ясно?
— Н да, в пассаже стоит бутылку с кока колой разбить — и то столько крику поднимается, — сказал Джонни. — А тут целый атомный взрыв…
— Куда это направился Холодец? — спросила Керсти.
Холодец был уже размытым силуэтом, быстро удаляющимся в сторону городских предместий. На бегу он что то кричал.
— Что он сказал? — спросила Керсти.
— «Хочу домой», — ответил Джонни.
— Ага, но бежит то он где? — начал Бигмак. — Ну, типа если мы сейчас там, где стоит пассаж… в смысле, будет стоять, то это поле — будущие магазины и закусочные. А Холодец по нему скачет. — Он сощурился, оценивая расстояние. — Вот сейчас он несется через будущий «Кэрри».
— А как мы узнаем, что скоро нас выбросит обратно в наше время? — спросил Ноу Йоу.
— Обычно все как бы мигает, — сказал Джонни. — А потом — раз! И все. Э э… а что будет, если Холодец окажется там, где стоит холодильник или что то вроде? То же, что с бетонной стеной или хуже?
— Насчет холодильных атомов я знаю мало, — ответил Ноу Йоу. — Возможно, столкновение холодцовых атомов с холодильными не так страшно, как с бетонными. И все же, если кто то в округе хотел новые обои, думаю, он их получит бесплатно.
— Класс! — присвистнул Бигмак. — Атомный Холодец!
— Берем тележку — и за ним, — сказал Джонни.
— Она нам не нужна, — сказала Керсти. — Оставим ее здесь.
— Нет, — упрямо помотал головой Джонни. — Это тележка миссис Тахион.
И они покатили тележку через поле.
— Одного я не понимаю…— начал Ноу Йоу.
— Хорошо тебе. Я миллион вещей не понимаю, — вздохнул Джонни.
— О чем ты?
— Телепередачи. Алгебра. Почему сосиски без оболочки не разваливаются в кастрюле. Китайский, — перечислил Джонни. — Ничего этого я не понимаю.
— Но как эта тележка работает? — гнул свое Ноу Йоу. — В ней же нет никаких механизмов для перемещения во времени.
— Может быть, время хранится в этих мешках, — предположил Джонни.
— Ну конечно! Мешки времени! Время в пакет для мусора не засунешь!
— Миссис Тахион может этого и не знать. Она вечно подбирает всякий ненужный хлам без разбору.
— Между прочим, время подобрать нельзя! Наоборот, все, что происходит, нанизывается на время, как на нитку! — безапелляционно заявила Керсти.
— А моя бабка нитки коллекционирует! — встрял Бигмак тоном человека, который непременно хочет внести свою лепту в обсуждение вопроса.
— Неужели? Слушайте, если вы не заметили, нельзя взять сэкономленные полчаса и привязать их к лишним десяти минутам, — стояла на своем Керсти. — И вообще, скажите честно, у вас что, в школе физики совсем не было? Одни холодильные атомы чего стоят! Что еще за холодильные атомы?
— Мельчайшие частицы, на которые можно расщепить холодильник, — ответил Ноу Йоу.
И все таки, упрямо думал Джонни, вполне может оказаться, что время можно собирать и хранить. Ведь тратить же его можно, и оно часто убегает и летит, а еще его можно беречь. Конечно, возможно, что это просто так говорят и все зависит от того, как посмотреть, но взгляд миссис Тахион на вещи чем то смахивает на штопор.
Он вспомнил, как что то с шипением просочилось сквозь его пальцы, когда он открыл пакет. Может, это была утечка времени?
— Мельчайших частиц холодильника не бывает! Он состоит из атомов железа и всего такого прочего!
— Значит, бывают холодильные молекулы. В каждой по одному атому от всего, из чего состоит холодильник.
— Да нельзя же взять… Хорошо, взять по одному атому от всего, из чего состоит холодильник, можно. Но холодильных молекул все равно не бывает, потому что… — Керсти закатила глаза. — Боже, что я несу? Я заразилась от вашей компании этим бредом! Я уже думаю как вы!
Вся вселенная дружно считает, что время не вещь, что это просто способ, который Природа изобрела, чтобы, чего доброго, все не случилось единым махом. А миссис Тахион заявляет: «Это ты так думаешь!»
Тропа вела через поля к предместьям с садами и огородами. Сады были вполне как сады,
и огороды как огороды. В некоторых копошились старики. Они тоже выглядели точь в точь как старики, копошащиеся на приусадебных участках: все они носили типичные стариковско огороднические штаны.
По мере того как тележка скрипела по дорожке мимо, каждый из пожилых огородников прерывал свою работу и молча, по огороднически, провожал прохожих взглядом.
— Должно быть, они таращатся на куртку Ноу Йоу, — предположила Керсти. — Мало того что она лилово зелено желтая, так еще ведь и синтетическая, верно? Синтетика в ходу не так давно. Хотя, конечно, не исключено, что внимание привлекает футболка Бигмака. Кто такие «Металлюги»?
Эти люди сеют бобы и окучивают картошку, думал Джонни. А наутро здесь будет только перепаханное воронками поле.
— Что то кольцевой дороги не видно, — сказал Бигмак. — И телебашни на Сплинпике тоже.
— Зато фабричных труб тут гораздо больше, — заметил Ноу Йоу. — Я их раньше не видел. И почему не слышно шума машин?
Сегодня двадцать первое мая тысяча девятьсот сорок первого года, думал Джонни. Я знаю.
Через реку был перекинут узкий каменный мост. На середине мостика Джонни остановился и оглянулся. Некоторые из пожилых огородников до сих пор смотрели им вслед. Дальше, засадами огородами, простиралось поле, откуда Джонни и остальные пришли. Поле нельзя было назвать особенно живописным: у него был тот характерный сероватый оттенок, который приобретают все поля, когда оказываются в непосредственной близости от города и понимают, что рано или поздно им суждено быть забетонированными.
— Я помню, как вокруг были сплошь дома, — пробормотал Джонни себе под нос.
— А теперь ты о чем?
— Так, ни о чем.
— Кое что я вроде узнаю, — сказал Бигмак. — Вот это — Ривер стрит. А вон там, на углу, раньше была лавочка мистера Пейтела, верно?
Но вывеска над окном гласила: «Дж. Вилкинсон. Табак и папиросы»
— Папиросы? — не понял Бигмак.
— Наверное, это такие сигареты.
Мимо проехала машина. Черная. Но вовсе не той жуткой чернотой, что у давешнего зловещего автомобиля. Нет, эта машина была заляпана грязью и кое где проржавела. Она выглядела так, будто кто то задумал соорудить гигантский пудинг на колесах и на полдороге передумал, но было уже слишком поздно. Джонни заметил, как водитель обернулся, чтоб посмотреть на пришельцев из будущего.
Глазеть на людей на улицах было неинтересно. Из одежды часто встречались шинели и шляпы, но все они были скучными. Сотни разнообразных фасонов скучности.
— Не стоит тут болтаться, — сказала Керсти. — На нас смотрят. Давайте попробуем раздобыть газету — хочется выяснить, в когда нас занесло. Тут так мрачно!
— Может, у них Великая Депрессия, — предположил Джонни. — Дедушка вечно твердит, что его детство прошло в годы Великой Депрессии.
— Теликов нет, все ходят в старомодных шмотках, ни одной приличной тачки, — сказал Бигмак. — Неудивительно, что все сидят в депрессии.
— О господи, — вдруг спохватилась Керсти. — Слушайте, только держитесь очень осторожно, ладно? Любая мелочь, которую вы тут натворите, может значительно изменить будущее. Вы меня поняли?
Они зашли в магазинчик, оставив Бигмака на улице — караулить тележку.
Внутри было темно и пахло деревом.
Джонни как то ходил с классом на экскурсию. Их водили по парку, музею под открытым небом, где были всякие старинные вещи, чтобы показать, как люди жили в Былые Времена. Экскурсия вышла довольно увлекательная, хотя школьники дружно делали вид, что им скучно: стоит хоть немного выдать свой интерес, и оглянуться не успеешь, как в тебя запихают образование — исподтишка, пока твоя бдительность ослаблена.
Так вот, внутри лавка оказалась чем то похожа на тот музей, только тут были вещи, которых на экскурсии не увидишь: например, кошка, спящая на мешке с собачьим сухим кормом. И запах. К запаху деревянных половиц примешивались и другие: парафина, еды на плите, свечей.
Невысокая леди в очках выжидательно взглянула на посетителей.
— Да? Что вам угодно? — И кивком указала на Ноу Йоу. — А негритенок с вами, да, ребята?
ГЛАВА 6
Былые времена
Позор возлежал на груде пакетов и урчал.
Бигмак смотрел на проезжающие мимо машины. Машин было немного. Две женщины встретились, когда переходили улицу, и остановились поболтать прямо посередине дороги. Одна из них за разговором украдкой поглядывала на Бигмака.
Он скрестил руки на груди, чтобы закрыть надпись «Металлюги».
А потом прямо перед ним остановилась машина. Водитель вышел, скользнул взглядом по Бигмаку и зашагал по улице.
Бигмак уставился на машину. Он видел похожие автомобили по телику — чаще всего они попадались в тех дурацких телеспектаклях, где одна машина и две актрисы болтаются туда сюда по одной и той же улице. Почему то создатели этих спектаклей думают, что при помощи большого набора шляпок им удастся заставить зрителей поверить, будто дело происходит в Былые Времена.
Ключи торчали в замке зажигания.
По натуре Бигмак вовсе не был склонен нарушать закон, просто ему постоянно не везло: вечно он оказывался там, где закон нарушался. Это все из за идиотизма. В смысле, идиотизма окружающих. По большей части идиотизм окружающих заключался в том, что они делали машины, способные за десять секунд разгоняться до 120 миль в час, и продавали их людям, которые думают только о всякой ерунде вроде расхода бензина и цвета салона. Ну где здесь, спрашивается, здравый смысл? Автомобили предназначены не для этого!
Ключи торчали в замке зажигания.
Сам Бигмак искренне считал, что оказывает владельцам быстрых машин услугу, когда демонстрирует, на что способны их тачки. И с угоном это не имело ничего общего, потому что он всегда по возможности возвращал позаимствованное имущество законным владельцам, порой даже почти в том же виде, что и брал. Казалось бы, ты должен только гордиться, если кто то доказал, что твоя тачка может выдавать 130 миль в час по Сплинберийской кольцевой! Но на Бигмака поступали одни лишь жалобы.
Ключи торчали в замке зажигания. Есть миллион других мест, где они могли бы находиться, но они торчали в замке зажигания.
Древние тачки вроде этой, может, вообще толком разогнаться не могут…
Скачать книгу [0.11 МБ]
Пирамида