– Объект выразился весьма точно, – взглянув на часы, сказал Оливетти. – Акт
намечен на восемь часов. В нашем распоряжении еще пятнадцать минут.
– Убийца сказал, что в восемь прикончит кардинала, но это вовсе не означает, что
он уже не сумел каким то образом доставить свою жертву на место преступления.
Ваши люди могли увидеть объект входящим в Пантеон, но они не имели понятия, что
это тот человек, который нам нужен. Необходимо убедиться, что внутри здания все
чисто. Разве не так?
– В данный момент это слишком рискованно.
– Никакого риска, если разведчика невозможно будет узнать.
– На грим у нас нет времени, и...
– Я говорю о себе.
Лэнгдон изумленно уставился на девушку.
– Категорически невозможно, – покачал головой Оливетти.
– Он убил моего отца.
– Именно поэтому ваше участие недопустимо. Они могут знать, кто вы.
– Но вы же слышали, что убийца сказал по телефону. Он понятия не имел, что у
Леонардо Ветра есть дочь. Откуда же ему знать, как эта дочь выглядит? Я могу
войти в Пантеон под видом туристки. Если мне удастся заметить что то
подозрительное, я выйду на площадь и подам сигнал вашим людям.
– Простите, но я не могу этого позволить.
Рация Оливетти начала подавать признаки жизни, и мужской голос прохрипел:
– Комманданте, в северной точке возникли кое какие проблемы. Обзору мешает
фонтан. Вход можно увидеть только в том случае, если мы выдвинемся на площадь,
на всеобщее обозрение. Какие будут распоряжения? Что вы предпочитаете – нашу
слепоту или уязвимость?
Эти слова оказались решающими. Терпение Виттории лопнуло окончательно.
– Все! Я иду! – Она распахнула дверцу и вылезла из машины. Оливетти выронил
рацию и, выскочив из автомобиля, стал на пути девушки.
Лэнгдон тоже вышел из машины. Что, дьявол ее побери, она делает?!
– Мисс Ветра, – преграждая путь Виттории, сказал Оливетти, – я понимаю все
благородство ваших намерений, но вмешательства гражданского лица в ход операции
не допущу.
– Вмешательства? Вы же действуете вслепую! Разрешите мне вам помочь.
– Я хотел бы разместить наблюдательный пост внутри, но...
– Но не можете этого сделать, потому что я женщина. Не так ли?
Оливетти промолчал.
– И правильно делаете, что молчите, коммандер, – продолжала Виттория, – потому
что вы понимаете, что это отличная идея, и если ваши замшелые взгляды не
позволяют вам ее реализовать, то можете валить к...
– Позвольте нам заниматься своей работой.
– А вы позвольте мне вам помочь.
– Поймите, мисс Ветра, это чрезвычайно опасно. Между нами не будет связи, а
взять с собой портативное радио я вам не позволю. Это сразу выдаст вас с
головой.
Виттория порылась в кармане рубашки и извлекла оттуда сотовый телефон. – Многие
туристы пользуются мобильниками.
Оливетти помрачнел, видимо, не зная, что на это ответить. Виттория открыла
трубку и изобразила разговор:
– Привет, милый. Я сейчас стою в Пантеоне. Тебе обязательно надо побывать в этом
месте! – С этими словами она щелкнула трубкой и, глядя в глаза Оливетти,
сказала: – Кто, к дьяволу, это поймет? Здесь нет ни малейшего риска. Разрешите
мне стать вашими глазами. Дайте мне ваш номер, – закончила она и бросила взгляд
в направлении висящего на поясе коммандера мобильника.
Оливетти снова промолчал.
Водитель вдруг вылез из машины и подошел к ним. Видимо, у него возникли какие то
свои идеи. Швейцарец отвел Оливетти в сторону, и некоторое время они что то
негромко обсуждали. Беседа закончилась тем, что Оливетти кивнул и, подойдя к
Виттории, сказал:
– Введите этот номер.
Виттория набрала цифры на своем аппарате.
– А теперь позвоните.
Девушка нажала кнопку автоматического набора, и телефон на поясе сразу же
отозвался. Офицер поднес аппарат к уху и сказал в микрофон:
– Отправляйтесь в здание, мисс Ветра. Хорошенько все осмотрите и незамедлительно
выходите на улицу, чтобы доложить обстановку.
– Есть, сэр! – бросила Виттория, щелкнула трубкой и добавила: – Благодарю вас,
сэр!
Лэнгдона охватило беспокойство. Он вдруг решил, что девушка нуждается в защите.
– Постойте, – сказал он, обращаясь к Оливетти. – Неужели вы посылаете ее одну?
– Со мной, Роберт, ничего не случится, – бросила Виттория, явно недовольная
вмешательством американца.
– Это опасно, – сказал Лэнгдон девушке.
– Он прав, – подхватил Оливетти. – Даже мои лучшие люди не работают по одному.
Лейтенант только что сказал мне, что маскарад будет выглядеть более
убедительным, если вы пойдете вдвоем.
«Вдвоем? – ощущая некоторую неуверенность, подумал Лэнгдон. – А я то хотел...»
– Вы войдете вдвоем, – продолжал Оливетти. – У вас такой вид, что вы вполне
сойдете за путешествующую парочку. Кроме того, в случае необходимости вы можете
друг другу помочь, да и я буду чувствовать себя спокойнее.
– Согласна, – пожала плечами Виттория. – Но действовать нам надо быстро.
«Отличный ход, ковбой!..» – простонал про себя Лэнгдон.
– Вначале вы окажетесь на улице Орфани, – сказал Оливетти, указывая в
пространство. – Сворачивайте налево. Улица приведет вас к Пантеону. Ходьбы
максимум две минуты. Я останусь здесь – руководить своими людьми и ждать вашего
звонка. Мне бы хотелось, чтобы вы могли себя защитить. – Он вынул из кобуры
пистолет. – Кто нибудь из вас знает, как пользоваться этой штукой?
Лэнгдон почувствовал, как затрепетало его сердце. «На кой дьявол нам пистолет?»
– подумал он.
Виттория, не говоря ни слова, протянула руку и взяла оружие.
– Я могу с сорока метров попасть в выскакивающего из воды дельфина, стоя на носу
раскачивающегося судна, – заявила она.
– Вот и отлично, – сказал Оливетти, вручая ей пистолет. – Спрячьте его куда
нибудь.
Виттория с сомнением посмотрела на свои узкие шорты, а затем перевела взгляд на
Лэнгдона.
«Боже мой! Только не это!..» – взмолился мысленно Лэнгдон. Но Виттория
действовала быстро. Она распахнула полы его пиджака и сунула пистолет в один из
внутренних карманов. Американцу показалось, что в его карман опустили тяжелый
булыжник. Утешало ученого лишь то, что страничка из «Диаграммы» находилась в
другом кармане.
Пирамида