вроде тех, что вечно долбят ломами какую-то наледь на обочинах
дорог) получила очень странное распоряжение на бланке мэрии.
Этот бланк содержал недвусмысленное указание "валить
Кишкерова"; подписано распоряжение было "Шурик Спиноза".
Следует заметить, что и эти женщины, и все остальные
знали, кто такой мэр Ванюков. Все, связанное с ним, было
окружено мрачным и гипнотическим ореолом. И очень многие
муниципальные служащие в глубине души надеялись, что Ванюков
приглядывается к ним и, если они пройдут некий непонятный тест,
придет момент, когда Ванюков возьмет их из полуголых серых
будней в волшебный и пугающий мир таинственной "крутизны". Как
выяснилось, примерно такая надежда - еще более трогательная
из-за своей крайней нелепости - жила и в этих бедных женщинах,
отравленный мексиканскими сериалами и радиоактивной свеклой.
Кто такой Кишкеров, они хорошо знали - это был один из самых
серьезных людей Петроплаховска, что видно было хотя бы из того,
что он решился на конфликт с мэрией. Надо сказать, что
"завалить" его было совсем не просто, потому что его поместье
находилось под тщательной охраной: телохранители, обнаружившие
его истыканное ломами тело в сарае для садового инвенторя,
долго не могли понять, как это произошло: никто из них даже не
подумал, что три мрачные бабы, приходившие расчищать дорожки в
саду, могут иметь к этому какое-то отношение. Кстати, нам
только что пришло в голову, что этими женщинами могла двигать
не какая-то несбыточная и романтическая надежда на новую жизнь,
а просто трудовая дисциплина, к которой они привыкли еще в
советское время.
Одновременно четверо работавших на Ванюкова
профессиональных убийц, которые коротали время в биллиардной
одного загородного пансионата за диетической кока-колой и
газетой "Совершенно секретно", получили бумагу, заносчиво
подписанную "мэр Ванюков". В записке в резкой форме
высказывалось требование, чтобы к вечеру на центральной улице
не осталось ни одного бугра. Убиийцы были люди с опытом,
но тут даже им пришлось почесать в затылках. Только один список
бугров, имевших офис или какое-нибудь дело на центральной улице
(которая так и называлась - Центральная), занял две страницы.
Поэтому киллерам пришлось срочно обратиться за помощью к
дружественной группировке. Не станем лишний раз описывать то
чудовищное побоище, которое в тот день произошло на
Центральной. Телевидение, падкое до зрелища чужих страданий,
много раз показывало, во что превратилась улица после того, как
по ней проехала кавалькада джипов с убийцами. Право же, есть
что-то бесстыдное в том энтузиазме, с которым молодой
телекорреспондент объясняет, какой дом разбит гранатометом
обычного взрыва "Шмель", какой фасад продырявлен "Мухой" и
почему секретное средство "Потемкин", разрушая все внутренние
перекрытия, оставляет совершенно нетронутыми внешние стены
домов.
На фоне этой жуткой бойни какими-то незначительными
кажутся остальные события этого дня. Скажем, когда группа
рэкетиров, людей туповатых, но исполнительных, получила по
факсу подписанный мэром запрос, когда же наконец будет
сожжен мусор, жизнь майора милиции Козулина,
удерживаемого в заложниках за неуплату процентов от своего
дела, несколько минут висела на волоске: он уже был облит
керосином, и спасло его только то, что на Центральной улице
началась такая канонада, что про него сразу забыли.
Поразительно, но некоторых жителей города сумасшедший
компьютер мэра заставил испытать приятные эмоции. Так, хозяин
магазина "Секс-элегант" Экклезиаст Колпаков, предпринявший
крайне рискованную попытку сменить "крышу" Ванюкова на "крышу"
другого автроитета Гриши Скорпиона, уже долгое время с трепетом
ожидал возмездия и был приятно удивлен, получив от мэра факс с
изысканно-вежливым рождественским поздравлением, подписанным
"Шурик Спиноза". Зато мэры пятидесяти ближайших к
Петроплаховску городов испытали некоторое недоумение, получив
текст следующего содержания:
"Мэру (дальше шло название города и имя мэра,
автоматически вставленное компьютером, который по команде
секретарши и разослал веером эти факсы). Ты, козел, или мне
будешь платить, или никому не будешь, понял? Чтобы к февралю
подогнал лэвэ за полгода, а то за одну ногу я дерну, за другую
Гриша Скорпион, и что от тебя останется, падла? Подумай.
Искренне и всегда Ваш, А. Ванюков, мэр Петроплаховска".
Конечно, в крупных мегаполисах над такой нахальной
претензией только посмеялись, но среди получателей письма были
и люди, которые отнеслись к этому всерьез, о чем
свидетельствует смерть Гриши Скорпиона, последовавшая через
месяц после описанных событий, - он был расстрелян неизвестными
прямо на генеральной репетиции пьесы Беккета "В ожидании Голо",
которую ставил его домашний театр.
Сам Ванюков, разумеется, получал сведения о том, что
происходит в городе. Некоторое время он думал, что на
Петроплаховск наехал мэр какого-то из соседних городов, совсем
в духе "Страстей по Андрею" Тарковского. Но довольно быстро
выяснилось, что все участники творящихся безобразий уверены,
что выполняют команды самого Ванюкова. Наконец, стало
окончательно ясно, что все распоряжения, уже вызвавшие в городе
такую разруху, были отправлены компьютером мэрии, а поскольку
секретарша была вне подозрений, стало очевидно, что все дело в
самом компьютере. Неизвестно, знал ли Ванюков о существовании
компьютерных вирусов; возможно, он воспринял происходящее в
качестве личного оскорбления, нанесенного ему компьютером,
который он рассматривал как вполне одушевленное существо. В
пользу такого предположения говорит его подчеркнуто
эмоциональная реакция: ворвавшись в свой офис и выхватив из
подплечной кобуры никелированную "Беретту", он оттолкнул
страшно завизжавшую секретаршу и пятнадцатью
девятимиллиметровыми пулями вдребезги разнес великолепный
Пирамида