- Да, встретил. Когда я сошел с автобуса, он завел со мной разговор.
- Сволочь!
- Не горячитесь, Чарлз. Он всего-навсего полисмен, исполняющий свои
обязанности.
- Всего-навсего!.. - Молодой человек бросил короткое грязное
ругательство. - Это Бринкли. Вы, должно быть, слышали о нем - самый
жестокий человек к югу от Бомбингэма. Следующей осенью его собираются
избрать шерифом. Он уже магистр клана. Этакий столп общества.
- Подобные разговоры вас до добра не доведут, - мягко заметил Сэм.
- То же самое говорил Дядюшка Том - и, насколько я помню, он остался
рабом до самой смерти. Кто-то должен сказать правду. Нельзя же вечно
молчать.
- Вы рассуждаете, как участник автомарша за права негров. - Сэм
безуспешно попытался придать своему лицу строгое выражение.
- Ну и что, я участвовал в этом марше, если хотите знать. Он
заканчивается как раз здесь. А теперь еду домой. Я напуган и не боюсь в
этом сознаться. Тут, на Юге, вы живете как в джунглях. Никогда не
представлял себе, насколько это ужасно, пока не приехал сюда. Я работал в
комитете избирателей. Бринкли об этом пронюхал и поклялся, что прикончит
меня или упрячет на всю жизнь за решетку. И знаете - я в это верю. Сейчас
я уезжаю, только вот жду машину, которая должна меня отвезти. Еду обратно
к себе на Север.
- Насколько мне известно, у вас на Севере тоже есть свои трудности.
- Трудности! - Чарли допил пиво и встал. - После того, что я увидел
здесь, я их даже так называть не стану. Нью-Йорк, конечно, не рай, но там
есть шанс прожить немного больше. Там, где я вырос, на юге Ямайки,
приходилось нелегко, но у нас был собственный дом и в неплохом районе и...
хотите еще пива?
- Нет, одной бутылки мне вполне достаточно, спасибо.
Чарли вернулся с новой бутылкой пива и продолжил прерванную мысль:
- Может быть, на Севере мы считаемся гражданами второго сорта, но по
крайней мере там мы все-таки граждане и можем добиться какого-то счастья,
осуществления каких-то желаний. А здесь человек - рабочая скотина. И ничем
другим он никогда не станет, если у него кожа не того цвета.
- Я бы этого не сказал. Положение все время улучшается. Мой отец был
батраком, сыном раба, а я преподаватель колледжа. Это как-никак прогресс.
- Какой прогресс? - Чарли стукнул по столу, но голоса не повысил и
продолжал гневным шепотом: - Одна сотая процента негров получает убогое
образование и передает его другим в захолустном колледже. Слушайте, я не
нападаю на вас. Я знаю, вы делаете все, что можете. Но на каждого человека
вроде вас есть тысяча других, которые год за годом рождаются, живут и
умирают в омерзительной нищете, без всякой надежды. Миллионы людей. Разве
это прогресс? И даже вы сами - вы уверены, что не добились бы большего,
если бы преподавали в приличном университете?
- Нет, только не я, - засмеялся Сэм. - Я рядовой преподаватель, и
разъяснений студентам основ алгебры и геометрии для меня более чем
достаточно без того, чтобы еще пытаться объяснить им топологию или Булеву
алгебру или что-либо в этом роде.
- А что это за штука, эта Бул... Я о ней никогда не слышал.
- Это, гм... логическое исчисление, специальный предмет. Я же
говорил, что не мастер объяснять эти вещи, хотя довольно неплохо знаю их.
По правде говоря, высшая математика - это мое увлечение. Если бы я работал
в крупном учебном заведении, у меня не было бы времени, чтобы заниматься
ею.
- Откуда вы знаете? Может быть, там была бы большая
электронно-вычислительная машина. Разве это вам бы не помогло?
- Возможно, конечно, но я нашел способ обходиться без такой машины.
Просто требуется немного больше времени, только и всего.
- А много ли его у вас осталось? - тихо спросил Чарли и мгновенно
пожалел о сказанном, когда увидел, как пожилой человек молча опустил
голову, так и не ответив на вопрос.
- Беру свои слова обратно. У меня слишком длинный язык. Простите,
слишком уж я разозлился. Откуда вы знаете, чего бы вы достигли, будь у вас
подготовка, возможности?..
Он замолчал, поняв, что лишь усугубляет свою бестактность.
Полусумрачную душную тишину бара нарушал лишь отдаленный шум уличного
движения да тихая музыка Бармен встал, выключил приемник и открыл дверцу
погребка, чтобы достать еще один ящик пива.
Но музыка продолжала звучать где-то рядом как назойливое эхо. Чарли
понял, что она доносится из коробки для сигар, лежавшей перед ним на
столе.
- Там приемник? - спросил он, обрадованный возможностью переменить
тему разговора.
- Да... впрочем, по существу нет, хотя блок приема радиоволн там
есть.
- Если вы думаете, что все объяснили, то ошибаетесь. Я уже вам
говорил, что моя специальность - экономика.
Сэм улыбнулся и, открыв коробку, показал на аккуратно смонтированную
внутри радиосхему.
- Это сделал мой племянник. У него небольшая ремонтная мастерская, но
он приобрел приличные знания по электронике в военной авиации. Я показал
ему уравнение, и мы вместе собрали эту схему.
Чарли подумал о человеке, имеющем знания и практическую подготовку в
области электроники, который вынужден растрачивать свои силы и способности
в мастерской мелкого ремонта, но не высказал свою мысль вслух.
- А для чего эта штука?
- По правде говоря, ни для чего. Я сделал ее просто для того, чтобы
на практике проверить, верны ли мои уравнения. Я полагаю, теория единого
поля Эйнштейна вам не очень хорошо знакома?..
Чарли сокрушенно улыбнулся и поднял руки, показывая, что сдается.
- Рассказать о ней нелегко. Говоря упрощенно, предполагается, что
существует связь между явлениями, между всеми формами энергии и вещества.
Вы знакомы с самыми простыми преобразованиями: переходом тепловой энергии
в механическую, как, например, в двигателе, электрической энергии в
свет...
- Электрическая лампочка!
- Правильно. Исходя из этого было выдвинуто предположение, что
существует связь между временем и световой энергией, так же как между
гравитацией и светом - это уже было доказано, - между гравитацией и
электричеством. Именно эту область я и исследовал. Я предположил, что
Скачать книгу [0.32 МБ]
Пирамида