Пирайи", будучи совершенно не приспособлен к передвижениям по поверхности
планеты. Двуглавый Юл возразил, что его, Двуглавого Юла, раны и контузии
такого свойства, что он еще менее доктора приспособлен сейчас к
передвижениям. Мээс немедленно объявил, что Великий Спрут предвидел это
прискорбное обстоятельство и потому прислал с ним, Мээсом, вот этих
четырех своих смиренных слуг, которые в два счета доставят Двуглавого Юла
к доктору. Двуглавый Юл ядовито заметил, что с тем же успехом эти
смиренные слуги могли бы в два счета доставить доктора к нему, Двуглавому
Юлу. Мээс снова поклялся насчет единственной цели Великого Спрута и в
доказательство предложил немедленно выплатить Двуглавому Юлу под расписку
причитающийся ему гонорар без вычетов за погубленный контрактор. При этом
Мээс принялся призывно размахивать брезентовым мешком, от которого
исходило тяжелое соблазнительное побрякивание, а четверо фиолетовых
титанов у него за спиной согласно закивали и в знак полного одобрения
выставили перед собой оттопыренные большие пальцы вторых правых рук.
Тут в люк артиллерийской башни выглянуло бледное лицо Атоса. Арамис
кивнул и подал знак флагману Макомберу, и флагман Макомбер легонько
стукнул Двуглавого Юла между лопаток: "Пора!"
- Ладно! - рявкнул Двуглавый Юл, прерывая на полуслове длинный
период, которым Мээс разразился было в доказательство добропорядочности
своей миссии. - Ладно. Будь что будет. У меня все болит, правая голова
прямо-таки раскалывается, и у меня мочи нет больше ждать. Но пусть все
вольные пираты будут свидетелями, что Великий Спрут обязался не только
заплатить мне, но и обеспечить меня квалифицированной медицинской помощью.
А тем из них, кто не понимает таких длинных слов, я поясняю, что Великий
Спрут обязался дать мне доктора, который залечит мои раны и контузии,
полученные мною у него на службе. Аминь.
Синяя лампочка переговорного устройства погасла, и Двуглавый Юл,
скрипнув зубами, повернул рычаг, управляющий наружным люком. Тяжелая плита
из перекристаллизованной стали медленно откинулась, открывая вход в
шлюзовую камеру "Черной Пирайи". Мээс, топорща кожистые крылья, поднялся
по трапу, торжественно неся перед собой брезентовый мешок с гонораром.
Фиолетовые титаны гуськом последовали за ним. Арамис в два неслышных
прыжка пересек рубку и затаился у двери. В мертвой тишине было слышно, как
по рубчатому полу шлюзовой камеры сначала заклацали когтистые лапы Мээса,
затем бухнули шаги первого шестирукого, второго, третьего, четвертого...
- Люк! - зашипел Арамис.
Двуглавый Юл, весь трясясь от возбуждения, рванул рычаг в обратную
сторону. Стальная плита люка с глухим лязгом снова встала на место. В ту
же секунду дверь в рубку отворилась, и на пороге появился Мээс.
- Га-га-га, вот и я! - начал он и не окончил.
Молниеносным движением Арамис ухватил его за хобот и изо всех сил
рванул на себя. Мээс влетел в рубку и покатился под ноги Двуглавому Юлу, а
Арамис одним пинком захлопнул дверь перед самым носом первого шестирукого.
- Давай, Атос! - крикнул он, привалившись к двери.
Грозный вибрирующий гул наполнил бригантину. Мелко-мелко задребезжали
какие-то незакрепленные металлические части, зазвенели неплотно
прилаженные стекла, по стенам побежали мурашки, а гул все усиливался,
становился выше и перешел в оглушительный скрежещущий визг, и у всех
мучительно заныли зубы, и волосы у всех встали дыбом, и на кончиках
волосков заплясали, потрескивая, жуткие лиловые огоньки, а с вороненого
ствола бластера в руке флагмана Макомбера стали срываться и с громом
лопаться маленькие шаровые молнии. Запахло грозовой свежестью. И вдруг все
кончилось, и железный голос Атоса раздался под потолком:
- Все четверо готовы.
Флагман Макомбер провел ладонью по мокрому от пота лицу и осмотрелся.
Двуглавый Юл сжался в комок в своем кресле, стиснув обе головы между
коленями и прикрывшись сверху обеими руками. У ног его, откинув в сторону
морщинистый хобот, в беспамятстве валялся Мээс. Арамис стоял у двери на
коленях и озабоченно ощупывал свою спину. Дверь была перекошена и смята от
страшного удара снаружи. Флагман Макомбер сунул бластер в карман и
спросил, ни к кому не обращаясь, скорее просто так, чтобы опробовать
голос:
- Что, собственно, произошло?
В рубку мягко спрыгнул Атос, помог Арамису подняться на ноги и стал
стягивать с него куртку и майку.
- Ничего особенного, флагман, - отозвался он. - Мы с Арамисом сразу
поняли, что эти шестирукие - не живые существа, а роботы. Ну, а иметь дело
с роботами мы привыкли...
Ловко обрабатывая огромный багровый синяк на спине Арамиса мазью из
походной аптечки, он объяснил, что, пока Двуглавый Юл препирался с Мээсом,
он поднял из машинного отделения ходовые соленоиды и расположил их вокруг
шлюзовой камеры. Когда шестирукие вступили в камеру, он создал в ее объеме
переменное электромагнитное поле сверхвысокой частоты, не очень сильное,
всего в одну стомиллионную долю рабочей мощности, но с избытком
достаточное для полной демобилизации самой совершенной и самой защищенной
кибернетической машины. Шестирукие обработаны на славу, можно не
сомневаться.
- Один все-таки успел ударить в дверь, - с трудом переводя дух,
заметил Арамис. - Ребра целы?
- Целы, - сказал Атос. - Ты дешево отделался, мушкетер. С чего это
тебе вздумалось подпереть дверь спиной?
- Почему же именно вздумалось? - сердито возразил Арамис, натягивая
майку. - Это получилось у меня чисто рефлекторно.
Флагман Макомбер подошел к изуродованной двери и попробовал открыть
ее. Дверь была прочно заклинена. Тогда он заглянул в щель. Фиолетовые
титаны в нелепых позах валялись на ребристом полу, похожие теперь на
исполинских тряпичных кукол.
- Чистая работа, - пробормотал флагман Макомбер.
- Я протестую!.. - проскрежетал позади него голос Мээса.
Он обернулся. Клеврет и исполнитель самых тонких поручений Великого
Спрута ощупывал себя с головы до ног трясущимися руками и судорожно
трепетал кожистыми крыльями. Хобот его уныло обвис.
- Я протестую! - повторил он. - Во имя гуманизма, во имя всего
святого в обозримой Вселенной. Я готов предложить любой выкуп. За мою
смерть отомстят страшной местью. Я предлагаю любые гарантии.
- Попался, крылатый боров! - просипел Двуглавый Юл, выпрастывая
головы из-под правого колена. - Ну, теперь отольются кошке мышкины слезки.
Говори, где чудо-доктор Итай-итай? Живо говори, а то хобот оторву!
Мээс поспешно отполз от него на середину рубки и кряхтя поднялся на
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида