сторону улицы, в тень.
Поймав мой взгляд, бармен оживился и сказал еще
издали:
- давайте заходите!
- Не хочется что-то, - сказал я.
- Что, не соглашается, стерва? - Сказал бармен
сочувственно. - Заходите, чего там, побеседуем... Скучно.
Я остановился.
- Завтра утром, - сказал я, - в десять часов в
университете состоится лекция по философии неооптимизма.
Читает знаменитый доктор философии Опир из столицы.
Бармен слушал меня с жадным вниманием, он даже
перестал затягиваться.
- Надо же! - Сказал он, когда я кончил. - До чего
докатились, а! Позавчера девчонок в ночном клубе разогнали,
а теперь у них, значит, лекции. Мы им еще покажем лекции!
- Давно пора, - сказал я.
- Я их к себе не пускаю, - продолжал бармен, все более
оживляясь. - У меня глаз острый. Он еще только к двери
подходит, а я уже вижу: интель. Ребята, говорю, интель
идет! А ребята у нас как на подбор, сам Дод каждый вечер
после тренировок у меня сидит. Ну, он, значит, встает,
встречает этого интеля в дверях, и не знаю уж, о чем они
там беседуют, а только налаживает он его дальше. Правда,
иной раз они компаниями бродят. Ну, тогда, чтобы, значит,
скандала не было, дверь на стопор, пусть стучаться.
Правильно я говорю?
- Пусть, - сказал я. Он мне уже надоел. Есть такие
люди, которые надоедают необычайно быстро.
- Что - пусть?
- Пусть стучатся. Стучись, значит, в любую дверь.
Бармен настороженно посмотрел на меня.
- А ну-ка, проходите, - сказал вдруг он.
- А может, значит, по стопке? - Предложил я.
- Проходите, проходите, - повторил он. - Вас здесь не
обслужат.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Потом
что-то проворчал, попятился и задвинул за собой стеклянную
дверь.
- Я не интель, - сказал я. - Я бедный турист. Богатый!
Он глядел на меня, расплющив нос на стекле. Я сделал
движение, будто опрокидываю стаканчик. Он что-то сказал и
ушел в глубину заведения. Было видно, как он бесцельно
бродит между пустыми столиками. Заведение называлось
"Улыбка". Я улыбнулся и пошел дальше.
За углом оказалась широкая магистраль. У обочины стоял
огромный, облепленный заманчивыми рекламами грузовик-фур-
гон. Задняя стенка его была опущена, и на ней, как на
прилавке, горой лежали разнообразные вещи: консервы,
бутылки, игрушки, стопы целлофановых пакетов с бельем и
одеждой. Двое молоденьких девчушек щебетали сущую ерунду,
выбирая и примеряя блузки. "Фонит", - пищала одна. Другая
прикладывая блузку так и этак, отвечала: "Чушики, чушики, и
совсем не фонит". - "Возле шеи фонит". - "Чушики!" - "И
крестик не переливается..." Шофер фургона, тощий человек в
комбинезоне и в черных очках с мощной оправой, сидел на
поеребрике, прислонившись спиной к рекламной тумбе. Глаз его
видно не было, но, судя по вялому рту и потному носу, он
спал. Я подошел к прилавку. Девушки замолчали и уставились
на меня, приоткрыв рты. Им было лет по шестнадцати, глаза у
них были как у котят - синенькие и пустенькие.
- Чушики, - твердо сказал я. - Не фонит и
переливается.
- А около шеи? - Спросила та, что примеряла.
- Около шеи просто шедевр.
- Чушики, - нерешительно возразила вторая девочка.
- Ну, давай другую посмотрим, - миролюбиво предложила
первая. - Вот эту.
- Вот эту лучше, серебристую, растопырочкой.
Я увидел книги. Здесь были великолепные книги. Был
Строгов с такими иллюстрациями, о каких я никогда и не
слыхал. Была "Перемена мечты" с предисловием Сарагона. Был
трехтомник Вальтера Минца с перепиской. Был почти весь
Фолкнер, "Новая политика" Вебера, "Полюса благолепия"
Игнатовой, "Неизданный Сянь Ши-Куй", "История фашизма" в
издании "Память человечества". Были свежие журналы и
альманахи, были карманные Лувр, Эрмитаж, Ватикан. Все было.
"И тоже фонит..." - "Зато растопырочка!" - "Чушики..." Я
схватил Минца, зажал два тома под мышкой и раскрыл третий.
Никогда в жизни не видел полного Минца. Там были даже
письма из эмиграции...
- Сколько с меня? - Воззвал я.
Девицы опять уставились. Шофер подобрал губы и сел
прямо.
- Что? - Спросил он сипловато.
- Кто здесь хозяин? - Осведомился я.
Он встал и подошел ко мне.
- Что вам надо?
- Я хочу этого Минца. Сколько с меня?
Девицы захихикали. Он молча смотрел на меня, затем
снял очки.
- Вы инострацец?
- Да, я турист.
- Это самый полный Минц.
- Да я же вижу, - сказал я. - Я совсем ошалел, когда
увидел.
- Я тоже, - сказал он. - Когда увидел, что вам нужно.
- Он же турист, - пискнула одна из девочек. - Он не
понимает.
- Да это все без денег, - сказал шофер. - Личный фонд.
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида