биостанции. Квентин потоптался в нерешительности и потом сказал
Перецу тихонько:
-- Разрешите мне... пробраться...
Он пролез на заднее сиденье, и в этот момент мотоцикл
ужасно взревел, вырвался из-под Тузика и, высоко подпрыгивая,
бросился прямо в клоаку. "Стой! -- закричал Тузик, приседая.--
Куда?" Все замерли. Мотоцикл налетел на кочку, дико заверещал,
встал на дыбы и упал в клоаку. Все подались вперед. Перецу
показалось, что протоплазма прогнулась под мотоциклом, словно
смягчая удар, легко и беззвучно пропустила его в себя и
сомкнулась над ним. Мотоцикл заглох.
-- Сволочь неуклюжая,-- сказал Стоян Тузику.-- Что же ты
сделал?
Клоака стала пастью, сосущей, пробующей, наслаждающейся.
Она катала в себе мотоцикл, как человек катает языком от щеки к
щеке большой леденец. Мотоцикл кружило в пенящейся массе, он
исчезал, появлялся вновь, беспомощно ворочая рогами руля, и с
каждым появлением его становилось все меньше, металлическая
обшивка истончалась, делалась прозрачной, как тонкая бумага, и
уже смутно мелькали сквозь нее внутренности двигателя, а потом
обшивка расползлась, шины исчезли, мотоцикл нырнул в последний
раз и больше не появлялся.
-- Сглодала,-- сказал Тузик с идиотским восторгом.
-- Сволочь неуклюжая,-- повторил Стоян.-- Ты у меня за это
заплатишь. Ты у меня всю жизнь за это платить будешь.
-- Ну и ладно,-- сказал Тузик.-- Ну и заплач'у. А что я
сделал-то? Ну, газ повернул не в ту сторону,-- сказал он
Перецу.-- Вот он и вырвался. Понимаете, пан Перец, я хотел газ
сделать поменьше, чтобы не так тарахтело, ну и не в ту сторону
повернул. Не я первый, не я последний. Да и мотоцикл старый
был... Так я пойду,-- сказал он Стояну.-- Что мне теперь здесь
делать? Я домой пойду.
-- Ты куда это смотришь? -- сказал вдруг Квентин с таким
выражением, что Перец невольно отстранился.
-- А чего? -- сказал Тузик.-- Куда хочу, туда и смотрю.
Он смотрел назад, на тропинку, туда, где под плотным
изжелта-зеленым навесом ветвей мелькала, удаляясь, оранжевая
накидка Риты.
-- А ну-ка, пустите меня,-- сказал Квентин Перецу.-- Я с
ним сейчас поговорю.
-- Ты куда, ты куда? -- забормотал Стоян.-- Квентин, ты
опомнись...
-- Нет, чего там,-- опомнись, я же давно вижу, чего он
добивается!
-- Слушай, не будь ребенком... Ну, прекрати! Ну,
опомнись!..
-- Пусти, говорят тебе, пусти руку!..
Они шумно возились рядом с Перецом, толкая его с двух
сторон. Стоян крепко держал Квентина за рукав и за полу куртки,
а Квентин, ставший вдруг красным и потным, не сводя глаз с
Тузика, одной рукой отпихивал Стояна, а другой рукой изо всей
силы сгибал Переца пополам, стараясь через него перешагнуть. Он
двигался рывками и с каждым рывком все больше вылезал из
куртки. Перец улучил момент и вывалился из вездехода. Тузик все
смотрел вслед Рите, рот у него был полуоткрыт, глаза масляные,
ласковые.
-- И чего она в брюках ходит,-- сказал он Перецу.-- Манера
теперь у них появилась -- в брюках ходить...
-- Не защищай его! -- заорал в машине Квентин.-- Никакой
он не половой неврастеник, а просто мерзавец! Пусти, а то я и
тебе дам!
-- Вот раньше были такие юбки,-- сказал Тузик
мечтательно.-- Кусок материи обернет вокруг себя и застегнет
булавкой. А я, значит, возьму и расстегну...
Если бы это было в парке... Если бы это было в гостинице
или в библиотеке, или в актовом зале... Это и бывало -- и в
парке, и в библиотеке, и даже в актовом зале во время доклада
Кима "Что необходимо знать каждому работнику Управления о
методах математической статистики". А теперь лес видел все это
и слышал все это -- похотливое сальце, облившее Тузиковы глаза,
багровую физиономию Квентина, мотающуюся в дверях вездехода,
какую-то тупую, бычью, и мучительное бормотание Стояна что-то о
работе, об ответственности, о глупости, и треск отлетающих
пуговиц о ветровое стекло... И неизвестно, что он думал обо
всем этом, ужасался ли, насмехался ли или брезгливо морщился.
-- ..!-- сказал Тузик с наслаждением.
И Перец ударил его. Ударил, кажется, по скуле, с хрустом,
и вывихнул себе палец. Все сейчас же замолчали. Тузик взялся за
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида
