кессоне, опершись локтями о край распахнутого люка, и следил, как гаснут
в клубящемся тумане огоньки на корме "Мальчика", уходящего в болотные
джунгли. Они исчезли, и сразу стало темнее - штурман "Хиуса" остался
один.
Прошли сутки, и над болотами слабо засветился тусклый день. Мрак
стал розоватым. Но по-прежнему кругом стоял болотный туман. Липкий,
осязаемо плотный, он мягкими, бесшумными волнами поднимался над бурлящей
поверхностью грязевого кратера, тяжкой пеленой навис над планетолетом,
густыми клубами обволакивал белесые остовы гигантских растений - тускло
окрашенных грибов, зыбко трепещущих росянок и еще каких-то - бесцветных,
причудливо искривленных, изломанных. В красноватом сумраке их стебли то
появлялись, то исчезали, и казалось, что они, как во сне, плывут, плывут
и никак не могут уплыть и исчезнуть. Иногда накрапывал теплый дождь, мгла
сгущалась, и ворчливое бульканье горячих источников заглушалось
однообразным шелестом падающих капель.
Михаил Антонович осмотрел весь планетолет, сменил несколько
приборов, пострадавших при посадке, проверил исправность аппаратуры,
тщательно прибрал каюты товарищей. Из-под подушки Дауге выпала пачка
голубоватых листков с красным обрезом - письма, отпечатанные на машинке.
Письма от Марии Сергеевны. Михаил Антонович аккуратно сложил их, спрятал
в столик. В каюте Юрковского валялась толстая тетрадь в черном кожаном
переплете. Михаил Антонович узнал ее - туда Володя вписывал свои стихи
вот уже несколько лет. Исчирканные страницы пестрели изображениями
фрегатов и гордыми профилями с однообразно горбатыми носами Последнее
стихотворение начиналось так:
Милая! Спутница осени серой!
Ты не забыла? Ты помнишь? Ты ждешь?
И, хотя все четыре строфы (в том же духе) были жирно зачеркнуты и
снабжены решительным комментарием самого автора (самое корректное
выражение в этом комментарии было "дрянь, слюнтяйство"), Михаил Антонович
вздохнул, присел на край постели, пробежал несколько строк и засунул
тетрадь в карман комбинезона - почитать на сон грядущий. Юрковский
никогда не делал тайны из своих стихов, тем более для ближайших друзей.
Первые сутки связь держалась плохо, приемник молчал, и понапрасну
Михаил Антонович часами просиживал перед микрофоном, крутя ручку
вариометра и бормоча с надеждой:
- "Мальчик", "Мальчик"... Я "Хиус"! Отвечайте. Почему не отвечаете?
"Мальчик", "Мальчик", я "Хиус"! Слушаю вас...
"Мальчик" не откликался, но эфир однажды донес до "Хиуса"
таинственные сигналы: три точки тире точка, три точки тире точка...
Потрясенный штурман тщетно пытался связаться с неизвестным, терпящим
бедствие, и только много дней спустя Ермаков объяснил ему, что это -
пеленги погибшего Бондепадхая.
Когда наконец сквозь шорохи, завывания и треск в эфире в
репродукторе зазвучал спокойный, размеренный голос Ермакова, Михаил
Антонович возликовал, как ребенок. С этого момента связь наладилась.
Командир сообщил, что все в порядке. Цель достигнута. Голконда
сопротивляется всеми адскими средствами, но все-таки исследования идут
успешно. Геологи работают круглые сутки, собрали много материала, Спицын
и Быков помогают чем могут.
- Так-так... - говорил Михаил Антонович, радостно кивая головой. -
Привет им, Анатолий Борисович, привет им передайте!
Экипаж "Мальчика" теперь так занят исследованиями, что чаще всего с
Михаилом Антоновичем будет говорить Ермаков. Он повредил слегка ногу - не
может поэтому принимать участия в наружных работах.
- А-яй! - волновался Михаил Антонович. - Как же это вы? Как
неосторожно!..
Иногда со штурманом говорил Алексей Петрович. По его словам, Богдану
в свое дежурство никак не удавалось соединиться с "Хиусом". Какое
невезение! Михаил Антонович сокрушался, просил передать ему особый
привет: он очень любил Богдана, больше всех. Старые друзья! Пятнадцать
лет - не шутка!
Но часто эфир молчал, только трещали электрические разряды в
неспокойной атмосфере. Угнетали тоска и одиночество. Очень трудно, когда
не с кем поговорить, посмеяться, поспорить. Даже обедать одному как-то
тоскливо - кусок в рот не лезет. Михаил Антонович пытался работать, но не
мог написать ни строчки. Пытался читать. Сначала это увлекло его, в
библиотеке "Хиуса" было много хороших новых книг, а Михаилу Антоновичу
редко приходилось читать беллетристику за последние несколько лет -
работа отнимала все время, даже свободное. Но это увлечение продлилось
недолго: мешали мысли о друзьях, о семье...
Тоска выгнала его наружу. Однажды, нарушая строжайший приказ
командира, запретившего покидать планетолет без совершенно особой
необходимости, он взял автомат и вылез из открытого люка в клубящийся
туман. Более часа бродил он по хвошевым джунглям, пугливо озираясь при
каждом вздохе трясины, собрал в коллекторский контейнер несколько
любопытных образцов местной флоры - обломки белесых водорослей, круглые
фосфоресцирующие шляпки молодых грибов, набрал в специальную баночку
омерзительного на вид ила. Потом потерял все это, когда, провалившись в
трясину, пытался выбраться, хватаясь за скользкие непрочные стебли
гигантских растений. Выкарабкавшись и утопив автомат, безоружный, он
долго искал в красноватом тумане потерянный планетолет. После всего этого
он зарекся покидать свое убежище, ограничиваясь тем, что можно было
увидеть и услышать с порога "Хиуса". И, сказать по правде, в новых
впечатлениях недостатка не было...
Однажды что-то грузное, с тускло блестевшей кожей, тяжело отдуваясь
и хрипя, выползло из трясины, уставилось на замершего штурмана гнусными
белыми бельмами. Опомнившись, Михаил Антонович потянулся за оружием, но
странный гость уже исчез, растворился в тумане. Огромные лиловые слизняки
ползали по броне планетолета, тяжело падали, зарывались в ил. Над головой
иногда парили в красноватой мгле какие-то широкие тени. Плотоядное
растение разрывали на части отчаянно бьющуюся гигантскую гусеницу; кто-то
кричал во мгле хриплым, надрывным криком; в тумане как бы по воздуху
проплывала вереница сцепившихся волосатых клубков - шевелились трепещущие
клейкие нити, огромная цепь казалась бесконечной. Михаил Антонович,
задраив люк, ушел спать, так и не увидев хвоста чудовища. Как-то, когда
он дремал возле приборов, планетолет слегка качнуло. Он проснулся и
выбрался из люка - посмотреть. Рядом с планетолетом чернели широкие
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида