степени благодушно обратился к коменданту. - а крокодила
вашего, товарищ зубо, мы возьмем и отдадим в зоопарк.
как полагаете?
- Эх! - сказал героический комендант. - Лавр Федотович!
товарищ Вунюков! Христом-богом, спасителем нашим... Нет
же у нас в городе зоологического сада!
- Будет! - ответил Лавр Федотович и тут же демократи-
чески пошутил:
- Простой сад у нас есть, детский тоже есть, а теперь
и зоологический будет. Тройка троицу любит.
Взрыв предобеденного хохота побудил кузьму еще раз
сделать неприличность.
Лавр Федотович погрузил в портфель свои председатель-
ские принадлежности, поднялся из-за стола и степенно
двинулся к выходу. Хлебовводов и Выбегалло, сбив с ног
зазевавшегося Фарфуркиса, кинулись, отпихивая друг дру-
га, открывать ему дверь.
- Бифштекс - это мясо, - благосклонно сообщил им Лавр
Федотович.
- С кровью! - преданно закричал Хлебовводов.
- Ну, зачем же с кровью, - донесся голос Лавра Федото-
вича уже из приемной.
Мы с Эдиком распахнули все окна. С лестницы доноси-
лось: "нет уж, позвольте, Лавр Федотович... Бифштекс без
крови, Лавр Федотович, это хуже, чем выпить и не заку-
сить... " "наука полагает, что... Эта... С лучком, зна-
чить... " "народ любит хорошее мясо, например, бифштек-
с... "
- В гроб они меня вгонят, - озабоченно сказал комен-
дант. - погибель они моя, мор, глад и семь казней еги-
петских...
3. Дело N 15 и выездная сессия
Вечернее заседание не состоялось, официально было об-
'явлено, что Лавр Федотович, а также товарищ Хлебовводов
и Выбегалло отравились за обедом грибами и врач рекомен-
довал им всем до утра полежать. Однако дотошный комен-
дант не поверил официальной версии. Он при нас позвонил
в гостиничный ресторан и переговорил со своим кумом мет-
рдотелем. И что же? Выяснилось: за обедом Лавр Федотович
и профессор Выбегалло, выступая против товарища хлебов-
водова в практической дискусии относительно сравнитель-
ных преимуществ прожаренного бифштекса перед бифштексом
с кровью, стремясь выяснить на деле, какое из этих сос-
тояний бифштекса наиболее любимо общественностью и, сле-
довательно, перспективно, скушали под коньячок и пель-
зенское бархатное по четыре экспериментальных порции из
фонда шеф-повара. Теперь им всем плохо, и до утра, во
всяком случае, на людях появиться не смогут.
Я ликовал, как школьник, у которого внезапно и тяжело
заболел учитель. Мы попрощались с ним, купили себе по
стаканчику мороженного и возвратились к себе в гостини-
цу. Весь вечер мы просидели в номере, обсуждая свое по-
ложение. Эдик признался, что Кристобаль Хозевич был прав
- тройка оказалась более крепким орешком, нежели он
предполагал. Разумная, рациональная сторона ее психики
оказалась сверхестественно консервативной и сверхупру-
гой. Правда она поддавалась воздействию мощного ремора-
лизирующего поля, но немедленно возвращалось в исходное
состояние, как только поле выключалось. Я было предложил
Эдику не включать поле вовсе, но Эдик отверг это предло-
жение. Запасы разумного, доброго, вечного были у тройки
весьма ограничены, и сколько нибудь длительное воздейст-
вие реморализатора грозило истощить их до последней кап-
ли. Наше дело научить их думать: но они не учатся. Эти
бывшие канализаторы разучились учиться. Впрочем, не все
еще потеряно. Осталась еще эмоциональная сторона психи-
ки. Область чувств. Раз не удается разбудить в них ра-
зум, надо попытаться разбудить в них совесть. Именно
этим, он, Эдик, намерен заняться на следующем заседании.
Мы обсуждали этот вопрос до тех пор, пока к нам не
ввалился возбужденный клоп Говорун. Оказывается, он по-
дал заявление, чтобы тройка приняла его без всякой оче-
реди и обсудило одно его предложение. Только что он от
коменданта получил извещение и теперь вот заглянул уз-
нать, будем ли мы присутствовать на завтрешнем утреннем
заседании, которое обещает стать историческим. Завтра мы
все поймем, завтра мы все узнаем, что он такое. Тогда
благодарное человечество станет носить его на руках, и
он нас не забудет. Он кричал, размахивая лапками, бегал
по стенам и мешал Эдику сосредоточиться. Мне пришлось
взять его за шиворот и вынести в коридор. Он не обидел-
ся, он был выше этого. Завтра все разрешится, пообещал
он, спросил номер апартамента Хлебовводова и удалился. Я
лег спать, а Эдик, расстелив на столе лист бумаги, еще
долго сидел над разобранным реморализатором.
Когда Говоруна вызвали, он появился в комнате заседа-
ний не сразу. Было слышно, как он препирается в приемной
с комендантом, требуя какого-то церемониала, какого-то
повышенного пиетета, а также почетного караула. Эдик на-
чал волноваться, и мне пришлось выйти в приемную и ска-
зать клопу, чтобы он перестал ломаться, а то будет пло-
хо.
- Но я требую, чтобы он сделал три шага мне навстре-
чу, кипятился Говорун. - пусть нет караула, но какие-то
Скачать книгу [0.10 МБ]
Пирамида