- Я, Лешенька, уже ввел,- виновато сказал Михаил Антонович.
- Ага,- сказал Быков.- Ну что ж, хорошо. Где мы сейчас?
- Через час выходим на финиш,- ответил Михаил Антонович.-
Пройдем над северным полюсом Юпитера,- слово "Юпитер" он
произнес с видимым удовольствием,- на расстоянии двух диаметров,
двести девяносто мегометров. А потом - последний виток. Можно
считать, мы уже прибыли, аЛешенька...
- Расстояние считаешь от центра Юпитера?
- Да, от центра.
- Когда выйдем на финиш, будешь каждые четверть часа давать
расстояние от экзосферы.
- Слушаюсь, Лешенька,- сказал Михаил Антонович.
Быков еще раз зевнул, с досадой потер кулаками слипающиеся
глаза и пошел вдоль пульта аварийной сигнализации. Здесь все
было в порядке. Двигатель работал без перебоев, плазма
поступала в рабочем ритме, настройка магнитных ловушек держалась
безукоризннено. За магнитные ловушки отвечал бортинженер Жилин.
" Молодчина, Жилин,- подумал Быков.- Отлично отрегулировал,
малек".
Быков остановился и попробовал, чуть меняя курс, сбить
настройку ловушек. Настройка не сбивалась. Белый зайчик за
прозрачной пластмассовой пластинкой даже не шевельнулся.
"Молодчина, малек,"- снова подумал Быков. Он обогнул выпуклую
стену - кожух фотореактора. У комбайна контроля отражателя
стоял Жилин с карандашом в зубах. Он упирался обеими руками в
края пульта и едва заметно отплясывал чечетку, шевеля могучими
лопатками на согнутой спине.
- Здравствуй, Ваня,- сказал Быков.
- Здравствуйте, Алексей Петрович,- сказал Жилин, быстро
обернувшись. Карандаш выпал у него из зубов, и он ловко поймал
его на лету.
- Как отражатель?- Спросил Быков.
- Отражатель в порядке,- сказал Жилин, но Быков все-таки
нагнулся над пультом и потянул плотную синию ленту записи
контрольной системы.
Отражатель - самый главный и самый хрупкий элемент
фотонного привода, гигантское параболическое зеркало, покрытое
пятью слоями сверхстойкого мезовещества. В зарубежной
литературе отражатель часто называют "сэйл" - парус. В фокусе
параболоида ежесекундно взрываются, превращаясь в излучение,
миллионы порций дейтериево-тритиевой плазмы. Поток бледного
лиловатого пламени бьет в поверхность отражателя и создает силу
тяги. При этом в слое мезовещества возникают исполинские
перепады температур, и мезовещество постепенно - слой за слоем -
выгорает. Кроме того, отражатель непрерывно разъедается
метеоритной коррозией. И если при включенном двигателе
отражатель разрушится у основания, там, где к нему примыкает
толстая труба фотореактора, корабль превращается в мгновенную
бесшумную вспышку. Поэтому отражатели фотонных кораблей меняют
через каждые сто астрономических единиц полета. Поэтому
контролирующая система непрерывно замеряет состояние рабочего
слоя по всей поверхности отражателя.
- Так,- сказал Быков, вертя в пальцах ленту.- Первый слой
выгорел.
Жилин промолчал.
- Михаил!- Окликнул Быков.- Ты знаешь, что первый слой
выгорел?
- Знаю, Лешенька,- отозвался штурман.- А что ты хочешь?
Оверсан, Лешенька...
"Оверсан", или "прыжок через солнце", производится редко и
только в исключительных случаях - как сейчас, когда на
"Джей-станциях" голод. При оверсане между старт-планетой и
финиш-планетой находится солнце - расположение очень невыгодное
с точки зрения "прямой космогации". При оверсане фотонный
двигатель работает на предельных режимах, скорость корабля
доходит до шести-семи тысяч километров в секунду и на приборах
начинают сказываться эффекты неклассической механики, изученные
пока очень мало. Экипаж почти не спит, расход горючего и
отражателя громаден, и в довершение всего корабль, как правило,
подходит к финиш-планете с полюса, что неудобно и осложняет
посадку.
- Да,- сказал Быков.- Оверсан. Вот тебе и оверсан.
Он вернулся к штурману и поглядел на расходомер горючего.
- Дай-ка мне копию финиш-программы, миша,- сказал он.
- Одну минутку, Лешенька,- сказал штурман.
Он был очень занят. По столу были разбросаны голубые
листки бумаги, негромко гудела полуавтоматическая приставка к
электронному вычислителю. Быков опустился в кресло и прикрыл
веки. Он смутно видел, как Михаил Антонович, не отрывая глаз от
записей, протянул руку к пульту и, быстро переставляя пальцы,
пробежал по клавишам. Рука его стала похожа на большого белого
паука. Вычислитель загудел громче и остановился, сверкнув
стоп-лампочкой.
- Что тебе, Лешенька?- Спросил штурман, глядя в свои
записи.
- Финиш-программу,- сказал Алексей Петрович, еле разлепляя
веки.
Из выводного устройства выползла табулограмма, и Михаил
Антонович вцепился в нее обеими руками.
- Сейчас,- сказал он торопливо.- Сейчас.
У Быкова сладко зашумело в ушах, под веками поплыли желтые
огоньки. Он уронил голову на грудь.
- Лешенька,- сказал штурман. Он потянулся через стол и
похлопал Быкова по плечу.- Лешенька, вот программа...
Быков вздрогнул, дернул головой и посмотрел по сторонам.
Он взял исписанные листки.
- Кхе-кхм...- Откашлялся он и пошевелил кожей на лбу.- Так.
Опять тэта-алгоритм...- Он сонно уставился в записи.
- Принял бы ты, Лешенька, спорамин,- посоветовал штурман.
- Подожди,- сказал Быков.- Подожди. Это что еще такое? Ты
Скачать книгу [0.06 МБ]
Пирамида