- забыли на земле такой автоматический прибор. Он состоял из
двух частей: из робота-автомата и из аппарата для управления
этим роботом на расстоянии. Причем управлять роботом можно
было при помощи мысли. Эти вещи провалялись в аравии несколько
тысячелетий. А потом аппарат для управления нашел арабский
мальчик, по имени аладдин. Историю аладдина вы, наверное,
знаете. Мальчишка принял апппарат за лампу. Он тер ее, и со
страшным грохотом прибегал неведомо откуда черный и, может
быть, даже огнедышащий робот. Он улавливал несложные мысли, в
которые были оформлены несложные желания аладдина, и он
разрушал города и строил дворцы. Вы представляете себе нищий,
грязный, невежественный арабский мальчишка. Его мир - это мир
ифритов и волшебников, и робот для него - это, конечно, джинн,
раб аппарата, похожего на лампу. Если бы кто-нибудь попытался
втолковать ему, что джинн - дело рук человеческих, мальчишка
сражался бы до последнего издыхания, отстаивая свой мир,
стремясь остаться в плоскости своих представлений. И вы
поступаете так же. Отстаиваите целостность своего
мировоззрения, стремитесь отстоять достоинство разума. И никак
не хотите понять, что здесь мы имеем дело не с катастрофой, не
с каким-то стихийным или техническим бедствием, а с
определенным порядком вещей. С системой, молодые люди. И это
так естественно. Всего два с половиной века назад половина
человечества была уверена, что черного кобеля не отмоешь
добела и что человек как зверем был, так зверем и останется, и
было достаточно оснований думать именно так. - Он хрустнул
зубами. - Не хочу, чтобы вы вмешивались в это дело. Вас здесь
убьют. Вам нужно вернуться на землю и забыть обо всем этом. -
Он посмотрел на Антона. - А я останусь здесь.
- Зачем? - Спросил Антон.
- Мне нужно, - медленно сказал Саул. - Я сделал одну
глупость. За глупости платят.
Антон лихорадочно думал: что сказать этому странному
человеку?
- Вы, конечно, можете остаться, - сказал он наконец. - Но
дело уже не в вас. Не только в вас. Мы тоже останемся. И
давайте-ка пока держаться вместе.
- Вас убьют, - безнадежно сказал Саул. - Ведь вы же не
умеете стрелять в людей.
Вадим хлопнул себя по коленям и сказал прочувствованно:
- Мы же вас понимаем, Саул! Но в вас говорит историк, и
вы тоже не можете выйти из плоскости своих представлений.
Никто нас не убьет. Давайте попроще. Не нужны нам никакие
остроумные осложнения. Мы люди, и давайте действовать как
люди.
- Давайте, - устало сказал Саул. - И давайте поедим.
Неизвестно, что будет дальше.
Антону не хотелось есть, но еще меньше ему хотелось
спорить. И Саул был, наверное, прав, и Вадим был прав, и, как
всегда, была права комиссия по контактам, и вообще сейчас
больше всего нужна была информация.
Вадим неохотно ковырял ложкой в банке с консервами. Саул
ел с громадным аппетитом, невнятно приговаривая:
- Ешьте, ешьте. Основа каждого мероприятия сытый желудок.
Антон обдумывал план действий. Стихийное бедствие или
социальное бедствие - все равно это бедствие. И вмешательство
неизбежно. Только не следует оголтело, без оглядки кидаться
домой, на землю, с воплем: "помогите! " - Или так же оголтело
вламываться в гущу событий, размахивая одиноким мешком с
продовольствием... Саула жалко, но Саула пока придется
отставить. Так что прежде всего информация... Антон сказал:
- Сейчас полетим по следам колонны. Думаю, что поблизости
у них есть поселок.
Саул убежденно покивал.
- Найдем кого-нибудь посмышленней, - продолжал Антон, - и
ты, димка, у него все узнаешь. А там видно будет.
- Возьмем "языка", - заявил Саул, облизывая ложку, -
правильно.
Несколько секунд Антон пытался понять: при чем здесь
язык? Потом он вспомнил из какой-то книжки: "идите, лейтенант,
и без "языка" не возвращайтесь". Он покачал головой.
- Да нет, Саул, при чем тут "язык"? Все должно быть тихо,
мирно. Но на всякий случай вы держитесь лучше позади.
Оставайтесь в глайдере. Вы никогда не были в опасных
ситуациях, и я просто боюсь, что вы растеряетесь.
Несколько секунд Саул смотрел на него запавшими глазами.
- Да, конечно, - медленно сказал он. - Книжный, так
сказать, червь.
Была уже ночь, когда глайдер снялся с места, перепрыгнул
через котлован и помчался вдоль утоптанной дороги, ведущей на
восток. Над равниной поднималась маленькая яркая луна, а на
западе над хребтом висел багровый узкий серп. Дорога свернула,
огибая высокий холм, и они увидели несколько рядов занесенных
снегом хижин.
- Здесь, - сказал Антон. - Снижайся, Вадим.
V.
Вадим посадил глайдер на первой же улице. Он откинул
фонарь, и в кабину ворвался гадкий запах, вонь испражнений на
морозе, тоскливый запах большой беды. По сторонам улицы стояли
покосившиеся, обшарпанные лачуги без окон, в лунном свете
серебрились шапки чистого снега на плоских крышах и
отвратительно чернели сугробы у входов. Улица была пуста, и
Скачать книгу [0.08 МБ]
Пирамида