- И тоже за поджог? - не удержался веселый Майгин.
- Нет... За политику. Я социал-демократ.
- Ну хорошо, хорошо, - вмешался Берсеньев. - Господа, будете
отдыхать с дороги?
- Какой там отдых! - воскликнул Венберг. - Показывайте нам, что
вы нашли...
- Да, да, пожалуйста, Клавдий Владимирович! - подхватила Нина.
Берсеньев оглядел всех, схватился за бороду и сказал:
- Хорошо, друзья. Пойдемте.
У входа в пещеру Майгин схватил Венберга за рукав.
- А доктора зачем сюда притащил? - шепотом спросил он.
- На всякий случай, - сделав страшные глаза, ответил Венберг. Он
покосился по сторонам и добавил: - Сергей Иванович умный человек,
можешь не беспокоиться. И он здесь не в профессиональном качестве.
Новоприбывшие ночевали в корабле-городе. Но едва ли кто-нибудь из
них сомкнул в эту ночь веки. Слишком необычайно было все, что им
пришлось увидеть и услышать, - чудесные дома с самооткрывающимися
дверями, лаборатории с диковинными приборами, непрерывная тихая
музыка, "витно" и цветные лепешки, гигантские недра, заполненные
необычайными механизмами, наконец, сцены и живые картины,
воспроизводимые "иллюзионами"... Венберг чуть не до смерти
перепугался, когда из белого овального зеркала над "саркофагом" на
него глянула "снежная красавица", и долго потом стоял оглушенный,
осеняя себя мелкими крестиками. Нина откровенно плакала, размазывая по
лицу слезы, когда в клубящемся пару и багровых отсветах извержения
гибли гордые и прекрасные хозяева города-корабля. Доктор Васенькин
метался между "живыми портретами" и сценой танца Уру, хмурился,
протирал пенсне и ворчал себе под нос что-то о гальванических токах и
о шарлатанстве. Одним словом, новоприбывшие были потрясены и
подавлены. Если у них и было какое-то сомнение относительно здравости
ума Берсеньева, Майгина и Пети, то с момента, когда они сами
перешагнули порог подземного города, это сомнение исчезло. Правда,
зато возникли сомнения совсем другого рода...
На следующий день в полдень Берсеньев пригласил всех в здание,
расположенное в центре города, - белую красивую постройку,
напоминающую по форме сахарную голову. Все собрались в обширном зале с
блестящими зеркальными стенами и высоким куполообразным потолком.
Слово взял Берсеньев.
- Господа... - сказал он и сейчас же поправился: - Друзья!
Теперь, когда наши "анадырцы" с нами, мы должны совместно обсудить,
что нам делать дальше с нашим открытием.
Арнаутов вздрогнул и переглянулся с Майгиным. Майгин подмигнул
ему.
- Я и большая часть здесь присутствующих, - продолжал Берсеньев,
- убеждены, что мы находимся на звездном или межпланетном корабле,
залетевшем на Землю несколько веков назад из мирового пространства.
- Это еще следует доказать, Клавдий Владимирович, - сказал
негромко Венберг.
- Да, - согласился Берсеньев. - Прямых доказательств тому у нас
нет, но многое, что мы здесь видим, не допускает другого объяснения.
Впрочем, гораздо лучше меня осведомлен в этом наш новый товарищ,
господин Арнаутов. Может быть, вы выступите, Константин Платонович?
Арнаутов встал и заговорил, глядя на Венберга исподлобья:
- Некоторые из вас, господа, знают, что я являюсь приверженцем
идей Циолковского, создавшего теорию ракетного движения. Это
единственный вид движения, способный преодолеть земное тяготение и
сделать в конце концов реальностью мечту человечества о межпланетных
полетах...
- Первый, кто публично высказал эту идею, по-моему, был не
Циолковский, а знаменитый французский писатель и дуэлянт Сирано де
Бержерак, - насмешливо заметил Венберг. - Правда, его книга "Иной
свет, или Империи Луны" была всего лишь шуткой остроумного человека.
Французы очень ценят юмор...
- Да, Григорий Николаевич, в эпоху Людовика Четырнадцатого это
звучало как шутка, но в наши дни, когда весь ученый мир взбудоражила
новая механика Эйнштейна, когда даже политические деятели, например,
известный марксист Ленин, пишут о новой физике как о "снимке с
гигантски быстрых реальных движений", идея ракетного движения сама
становится реальностью... Так вот... как изобретатель ракетных
летательных снарядов я здесь тщательно присматривался к механизмам в
донной части этого подземного феномена и утвердился в мысли, что
передо мной не что иное, как гигантские ракетные камеры... - Арнаутов
умолк, пытаясь найти какое-то сравнение, понятное всем. - Сознаюсь,
что во время этих своих изысканий я похож был на человека, который
когда-то съел вишню и оставил себе для посадки ее косточку. Он никогда
не видел вишневого дерева, но однажды, забравшись в чужой сад, он
увидел плодовые деревья без плодов и, пожевав лишь один зеленый листок
с ближайшего дерева, по особому вкусу листочка понял, что попал в
вишневый сад... Это только метафора, конечно... Но, кроме этой
"вишневой аргументации", я припас и другие доказательства астрального
происхождения этого найденного вашими товарищами подземного города...
- Если бы этот город на наших глазах из подземного превратился бы
в надземный и хоть немножко полетел, это было бы самым неопровержимым
доказательством его космического происхождения, - лукаво ухмыляясь,
сказал Венберг.
- Его надо только от могильной земли освободить, вот тогда
увидите, как он полетит, - сердито покраснев, сказал Петя.
Венберг благодушно закивал белесой головой:
- Помогай вам бог! Но, может быть, все это гораздо проще? Может
быть, это какая-то неизвестная нам цивилизация? Между прочим,
Константин Платонович, не приходила ли тебе в голову мысль, что это
просто американский поселок контрабандистов самого новейшего типа?
- Нет!.. - резко ответил Арнаутов.
- Над ним вулканические извержения и напластования многовековой
давности, - сказал Берсеньев.
- Но ведь город мог быть создан и в земле, в пещере, в глубине
старых пластов, - не сдавался Венберг.
- А гибель людей возле этого же города, но не подземного, а в ту
Скачать книгу [0.07 МБ]
Пирамида