началась пальба около мэрии. Андрей проходил по комнатам,
равнодушно оглядывая разбросанные бумаги, опрокинутые стулья,
неопрятную посуду с остатками бутербродов и чашки с остатками
кофе. Из глубины редакции доносилась громкая бравурная музыка,
это было странно. Сельма тащилась следом, держа его за рукав.
Она все говорила что-то, что-то сварливое, но Андрей ее не
слушал. "Зачем я сюда приперся, -- думал он. -- Все уже удрали,
дружно, как один, и правильно сделали, сидел бы сейчас дома,
лежал бы в постели, гладил бы свой несчастный бок и дремал, и
наплевать на все..."
Он вошел в отдел городской хроники и увидел Изю.
Сначала он не понял, что это Изя. За дальним, в углу,
столом, согнувшись над раскрытой подшивкой, стоял, упираясь
широко расставленными руками, неряшливо, ступеньками,
остриженный посторонний человек в подозрительной серой хламиде
без пуговиц, и только через мгновение, когда человек этот вдруг
знакомо осклабился и принялся знакомым жестом щипать себя за
бородавку на шее, Андрей понял, что перед ним Изя.
Некоторое время Андрей стоял в дверях и смотрел на него.
Изя не слышал, как он вошел, Изя вообще ничего не слышал и не
замечал -- во-первых, он читал, а во-вторых, прямо у него над
головой висел репродуктор, и оттуда неслись громовые бряцания
победного марша. Потом Сельма ужасно завопила: "Да ведь это же
Изя!" -- и ринулась вперед, оттолкнув Андрея.
Изя быстро поднял голову и, осклабившись еще шире,
распахнул руки.
-- Ага! -- заорал он радостно. -- Явились!..
Пока он обнимался с Сельмой, пока звучно и с аппетитом
чмокал ее в щеки и в губы, пока Сельма вопила что-то
неразборчивое и восторженное и ерошила его уродливые волосы,
Андрей приблизился к ним, стараясь побороть в себе острую
мучительную неловкость. Режущее ощущение вины и предательства,
которое едва не свалило его с ног в то утро в подвале, за
последний год притупилось и почти забылось, но сейчас снова
пронзило его, и он, приблизившись, несколько секунд колебался,
прежде чем рискнул протянуть руку. Он нашел бы совершенно
естественным, если бы Изя не заметил этой его руки или даже
сказал бы что-нибудь презрительное и уничтожающее -- сам он
наверняка поступил бы именно так. Но Изя, освободившись от
объятий Сельмы, с жаром схватил его руку, пожал и с огромным
интересом спросил:
-- Где это тебя разукрасили?
-- Побили, -- кратко ответил Андрей. Изя поразил его.
Хотелось очень много ему сказать, но он спросил только: -- А ты
откуда здесь взялся?
Вместо ответа Изя перебросил несколько страниц подшивки и,
преувеличенно жестикулируя, прочел с пафосом:
-- ..."Никакими доводами разума невозможно объяснить ту
ярость, с которой правительственная пресса нападает на партию
Радикального возрождения. Но если мы вспомним, что именно
эрвисты -- эта крошечная молодая организация -- наиболее
бескомпромиссно выступают против каждого случая коррупции..."
-- Брось, -- сморщившись сказал Андрей, но Изя только
повысил голос:
-- "...беззакония, административной глупости и
беспомощности; если мы вспомним, что именно эрвисты подняли
"дело вдовы Баттон"; если мы вспомним, что эрвисты первыми
предупредили правительство о бесперспективности болотного
налога..." Белинский! Писарев! Плеханов! Ты сам это сочинил или
твои идиотики?
-- Ладно, ладно... -- сказал Андрей, уже раздражаясь, и
попытался отобрать у Изи подшивку.
-- Нет, погоди! -- кричал Изя, грозя пальцем и таща
подшивку к себе. -- Вот тут еще один перл!.. Где это? Вот. "Наш
город богат честными людьми, как и всякий город, населенный
тружениками. Однако, если говорить о политических группировках,
то разве что лишь Фридрих Гейгер может сейчас претендовать на
высокое звание..."
-- Хватит! -- заорал Андрей, но Изя вырвал у него
подшивку, забежал за ликующую Сельму и, шипя и брызгаясь,
продолжал оттуда:
-- "...Не будем говорить о речах, будем говорить о делах!
Фридрих Гейгер отказался от поста министра информации; Фридрих
Гейгер голосовал против закона, предусматривающего крупные
льготы для заслуженных деятелей прокуратуры; Фридрих Гейгер был
единственным видным деятелем, возражавшим против создания
регулярной армии, в которой ему предлагалась высокая
должность..." -- Изя зашвырнул подшивку под стол и принялся
потирать руки.
-- Ты всегда был потрясающим ослом в политике! Но за эти
последние месяцы ты поглупел просто катастрофически. Поделом
тебе начистили чайник! Глаз-то хоть цел?
-- Глаз цел, -- медленно сказал Андрей. Он только сейчас
Скачать книгу [0.31 МБ]
Пирамида