следом, но Андрей, не оборачиваясь, только отмахнулся назад.
"Ногой, ногой, ногой..."
Выйдя из подъезда, он остановился и поднял воротник плаща.
По улице по-прежнему грохотали телеги -- и все в одну сторону,
к центру города, к мэрии. Андрей засунул руки поглубже в
карманы и, ссутулившись, двинулся в том же направлении. Минуты
через две он заметил, что идет рядом с чудовищной колымагой с
колесами в человеческий рост. Колымагу влекли два гигантских
битюга, притомившихся, видно, с дальней пороги. Поклажи в
колымаге видно не было за высокими дощатыми бортами, зато
хорошо был виден возница на передке -- даже не столько сам
возница, сколько его колоссальный брезентовый плащ с
треугольным капюшоном. От самого возницы усматривалась только
борода, торчащая вперед, и сквозь скрип колос и перестук копыт
слышались издаваемые им непонятные звуки: то ли он лошадей
своих ободрял, то ли лишние газы выпускал по деревенскому
простодушию.
И этот в Город, думал Андрей. Зачем? Что им тут всем
нужно? Хлеба они здесь не достанут, да и не нужен им хлеб, есть
у них хлеб. И вообще все у них есть, не то что у нас, у
горожан. Даже оружие есть. Неужели действительно хотят устроить
резню, махновщину? Может быть. Только какая им от этого польза?
По квартирам шарпать?.. Ничего не понятно.
Он вспомнил интервью с фермерами, и как Кэнси был этим
интервью разочарован, хотя сам же его и брал, -- опросил чуть
ли не полсотни мужиков на площади перед мэрией. "А как народ,
так и мы"; "Надоело, понимаешь, на болотах сидеть, дай, думаю,
съезжу..."; "И не говорите, господин хороший, чего народ прет,
куда прет, зачем? Сами удивляемся..."; "Ну, вижу я -- все в
Город. И я -- в Город. Что я -- рыжий, что ли?";
"...Автомат-то? А как же нам без автомата? У нас без автомата
шагу ступить нельзя..."; "...Вышел это я утром коров поить,
гляжу -- едут. Семка Костылин едет, Жак-Француз едет, этот, как
его... ах, ядрит-твою, все время я его забываю, за Вшивым
Бугром живет... тоже едет! Я спрашиваю, ребята, мол, куда? Да
вот, говорят, солнца седьмой день нету, надо бы в Город
съездить..."; "А вы у начальства спросите. Начальство -- оно
все знает..."; "Так говорили же, что трактора автоматические
давать будут! Чтобы самому дома сидеть, поясницу чесать, а он
бы за тебя чтобы работал... Третий год обещают...".
Уклончиво, смутно, неясно. Зловеще. То ли они просто
хитрят, то ли сбивает их в кучу какой-то инстинкт, а может
быть, и организация какая-нибудь тайная, хорошо
замаскированная... Тогда что же -- Жакерия? Антоновщина?.. В
чем-то их понять можно: солнца нет двенадцатый день, урожай
гибнет, что будет -- неясно. Вот их и сорвало с насиженных
мест...
Андрей миновал небольшую тихую очередь в мясной магазин,
потом другую -- в хлебный. Стояли в основном женщины, у многих
на рукавах были почему-то
белые повязки. Андрей, конечно, сразу вспомнил про
Варфоломеевскую ночь и тут же подумал, что на самом деле сейчас
не ночь, а день, час дня, а лавки до сих пор закрыты. На углу,
под неоновой вывеской ночного кафе "Квисисана", кучкой стояли
трое полицейских. Вид у них был какой-то странный --
неуверенный, что ли? Андрей замедлил шаг, прислушиваясь.
-- Что ж нам теперь, в драку лезть прикажете? Так их
больше раза в два...
-- А пойдем -- и так и доложим: не пройти туда, и все тут.
-- А он скажет: "Как это не пройти? Вы -- полиция".
-- Ну полиция, ну и что? Мы полиция, а они -- милиция...
Милиция еще какая-то, подумал Андрей, проходя. Не знаю я
никакой милиции... Он миновал еще одну очередь, свернул на
Главную. Впереди уже виднелись яркие ртутные фонари Центральной
площади, обширное пространство которой все было занято чем-то
серым, шевелящимся, окутанным не то паром, не то дымом, но тут
его остановили.
Рослый молодой человек, собственно, юнец даже, переросток,
в плоской кепке с козырьком, надвинутым на самые глаза,
заступил дорогу и спросил негромко:
-- Вы куда, сударь?
Руки он держал под бока, а на обоих рукавах у него были
белые повязки, а у стены позади него стояло еще несколько
человек самого разнообразного вида, и все тоже с белыми
повязками на рукавах.
Краем глаза Андрей заметил, что дядек в брезентовом плаще
проследовал дальше со своей колымагой беспрепятственно.
-- Я в мэрию, -- сказал Андрей, вынужденный остановиться.
-- А в чем дело?
-- В мэрию? -- громко повторил юнец и оглянулся через
плечо на своих. Еще двое отделились от стены и подошли к
Андрею.
-- А позвольте спросить, зачем вам в мэрию? -- осведомился
Скачать книгу [0.31 МБ]
Пирамида