не нужен, то и он мне не нужен, но если он мне не нужен, то зачем
я за него дерусь? Эх, старые добрые времена, когда можно было от-
дать свою жизнь за построение нового мира, а умереть в старом.
Акселерация, везде акселерация... Но нельзя не бороться против,
не борясь за! Ну что же, значит, когда ты рубишь лес, больше все-
го достанется тому самому суку, на котором ты сидишь.
... Где-то в огромном пустом мире плакала девочка, жалобно
повторяя: не хочу, не хочу, несправедливо, жестоко, мало ли что
будет лучше, тогда пускай не будет лучше, пускай они останутся,
пускай они будут, неужели нельзя сделать так, чтобы они остались
с нами, как глупо, как бессмысленно... Это же Ирма, подумал он.
"Ирма!" - Крикнул Виктор и проснулся.
Храпел Квадрига. Дождь за окном прекратился, и стало как-будто
светлее. Виктор поднес к глазам часы. Светящиеся стрелки показы-
вали без четверти пять. Тянуло промозглым холодом, надо было
встать и закрыть окно, но он угрелся, шевелиться не хотелось, и
веки сами собой наползли на глаза. Не то во сне, не то наяву, где
-то рядом проходили машины, тащились по грязной дороге машины,
через бесконечное грязное поле, под серым грязным небом, мимо
раздавленной пушки с задранным стволом, мимо обгорелой печной
трубы, на которой сидели сытые вороны, и промозглая сырость про-
никла под брезент, под шинель, и страшно хотелось спать, но спать
было нельзя, потому что должна была проехать Диана, а калитка за-
перта, в окнах темно, она подумала, что меня здесь нет, и поехала
дальше, а он выскочил из окна и изо всех сил погнался за машиной
и кричал так, что лопались жилы, но тут как раз шли танки, грохо-
тали и гремели, он не слышал самого себя, и Диана укатила туда, к
переправе, где все горело, где ее убьют, и он останется один, и
тут возник свирепый пронзительный визг бомбы прямо в темя, прямо
в мозг... Виктор бросился в кювет и вывалился из кресла.
Визжал Р. Квадрига. Он раскорячился перед открытым окном, гля-
дел в небо и визжал, как бомба. Было светло, но это не был днев-
ной свет. На захламленном полу лежали разные ясные прямоугольни-
ки. Виктор подбежал к окну и выглянул. Это была луна - ледяная,
маленькая, ослепительно яркая. В ней было что-то невыносимо
страшное. Виктор не сразу понял - что. Небо было по-прежнему за-
тянуто тучами, но в этих тучах кто-то вырезал ровный аккуратный
квадратик и в центре квадрата была луна.
Квадрига уже не визжал. Он зашелся от визга и издавал только
слабые скрипучие звуки. Виктор с трудом перевел дыхание и вдруг
почувствовал злость. Да что им здесь - цирк, что ли? За кого они
меня принимают? Квадрига все скрипел.
- Перестань! - Рявкнул Виктор с ненавистью. - Квадратов не ви-
дел? Живописец дерьмовый! Холуй!
Он схватил Квадригу за мохровое одеяло и тряхнул изо всех сил.
Квадрига повалился на пол и замер.
- Хорошо, - сказал он вдруг неожиданно ясным и отчетливым го-
лосом. - С меня хватит.
Он поднялся на четвереньки и прямо с четверенек, как спринтер,
кинулся вон. Виктор снова посмотрел в окно. В глубине души он на-
деялся, что ему привиделось, но все оставалось по-прежнему, и он
даже разглядел в правом нижнем углу квадрата крошечную звездочку.
Прекрасно были видны мокрые кусты сирени и бездействующий фонтан
с аллегорической рыбой из мрамора, и узорные ворота, а за ворота-
ми - черная лента шоссе. Виктор сел на подоконник и, следя за
тем, чтобы не дрожали пальцы, закурил. Мельком он заметил, что
солдатика в холле нет - то ли удрал солдатик, то ли спрятался под
диван и помер от страха. Автомат, во всяком случае, лежал на
прежнем месте, и Виктор истерически хихикнул сопоставляя эту нес-
частную железяку с силами, которые проделали квадратный колодец в
тучах. Ну и фокусники. Не-ет, если новый мир и погибнет, то ста-
рому тоже достанется на орехи... А все-таки хорошо, что под рукой
автомат. Глупо, но с ним как-то спокойнее. И подумавши - неглупо
вовсе. Ведь ясно же - ожидается великий драп, это же в воздухе
висит, а когда идет великий драп, всегда лучше держаться в сто-
ронке и иметь при себе оружие...
Во дворе взревел мотор, из-за угла вынесся огромный,
бесконечно длинный лимузин Квадриги (личный подарок господина
президента за бескорыстную службу преданной кистью), и не разби-
рая дороги, устремился к воротам, вышиб их с треском, вылетел на
шоссе, повернулся и скрылся из виду.
- Удрал-таки, скотина, - пробормотал Виктор, не без зависти.
Он слез с подоконника, повесил на плечо автомат, сверху накинул
плащ и окликнул солдатика. Солдатик не откликнулся. Виктор загля-
нул под диван, но там был только серый узел с обмундированием.
Виктор закурил еще одну сигарету и вышел во двор. В кустах сирени
рядом с выбитыми воротами он нашел скамейку странной формы, но
очень удобную, а главное - с хорошим видом на шоссе, уселся, по-
ложив ногу на ногу, и поплотнее закутался в плащ. Сначала на шос-
се было пусто, но потом прошла машина, другая, третья - и он по-
нял, что драп начался.
Город прорвало, как нарыв. Вперди драпали избранные, драпали
магистратура и полиция, драпали промышленность и торговля, драпа-
ли суд и акциз, финансы и народное просвещение, почта и телеграф,
драпали золотые рубашки - все, все в облаках бензиновой вони, в
трескотне выхлопов, встрепанные, агрессивные, злобные, тупые, ли-
хоимцы, стяжатели, слуги народа, в вое автомобильных сирен, в ис-
терическом стоне сигналов - рев стоял на шоссе, а гигантский фу-
рункул все выдавливался и выдавливался, и когда схлынул гной,
потекла кроввь: собственно народ - на битком набитых грузовиках,
в перекошенных автобусах, в навьюченных малолитражках, на мото-
циклах, на велосипедах, на повозках, пешком, толкая ручные тележ-
ки, пешком, сгибаясь под тяжестью узлов, пешком с пустыми руками,
угрюмые, молчаливые, потерявшиеся, оставляя позади себя дома,
своих клопов, свое нехитрое счастье, налаженную жизнь, свое прош-
лое и свое будущее. За народом отступала армия. Медленно прополз
вездеход с офицерами, бронетранспортер, проехали два грузовика с
солдатами и наши лучшие в мире походные кухни, а последним дви-
гался полугусеничный броневик с пулеметами, развернутыми назад.
Светало, побледнела луна, страшный квадрат расплылся, тучи та-
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида