– Хотел бы я посмотреть, как мозг размером с хороший сарай, не наделённый ничем, кроме здоровенных рук, совокупляется с дамой обычного человеческого роста, – заметил супруг Ады.
– Очень осторожно, – проронила Мойра. «Могла бы придумать шутку посвежее», – мысленно поморщился Харман.
А копия молодой Сейви указала на Брешь:
– Ну что же, в путь?
– Последний вопрос для Просперо, – сказал мужчина и обернулся, но мага уже и след простыл. – Чёрт, ненавижу, когда он так делает.
– У него было срочное дело где-то ещё.
– Да уж, не сомневаюсь. Но я хотел ещё раз уточнить, какой смысл посылать меня через Атлантическую Брешь. Это же полная чушь. Я не выживу. Сама посуди, еды не будет…
– Я завернула в дорогу двенадцать съедобных плиток, – заметила Мойра.
Похищенный лишь усмехнулся.
– Ладно, еды не будет через двенадцать дней. Питья никакого…
Постженщина достала из рюкзака нечто мягкое, изогнутое, почти плоское, немного похожее на винный мех из туринской драмы, только совершенно пустой и с узенькой трубочкой на выходе. Принимая подарок, Харман почувствовал исходящую от его поверхности приятную прохладу.
– Это гидратор, – пояснила Мойра. – Окажись в атмосфере хоть мизерная доля влаги, он соберёт воду и очистит её для питья. А если не снимать термокожу – будет фильтровать каждый твой выдох и капли пота. В общем, смерть от жажды тебе не грозит.
– Я не взял с собой термокожу, – признался мужчина.
– А я положила в рюкзак. На охоте пригодится.
– На охоте?
– Вернее сказать, на рыбалке, – поправилась собеседница. – Можешь в любое время протиснуться сквозь защитное поле и погоняться за рыбами. Ты уже плавал в этом костюме под водой на орбитальном острове Просперо и знаешь: молекулярный слой защищает от чрезмерного давления, а респиратор даёт возможность дышать.
– Ну а где, по-вашему, взять наживку?
Мойра сверкнула зубами точь-в-точь как Сейви:
– Акулы, киты-убийцы и многие другие глубоководные твари отлично клюнут на твоё собственное тело, Прометей. Харману было не до смеха.
– С чем же я выйду на акулу, кита-убийцу или другую глубоководную тварь, на которую захочу поохотиться? Может, сражу её наповал моим остроумием?
Спутница вынула из рюкзака и протянула мужчине ружьё.
Чёрное, короткоствольное, оно было гораздо тяжелее и не столь изящно с виду, как дротиковые винтовки колонистов, но дуло, рукоять и спусковой крючок смотрелись очень похоже.
– Оно стреляет пулями, а не хрустальными дротиками, – пояснила Мойра, – и при помощи пороха, а не газа, как ты привык… Хотя принцип действия тот же. В рюкзаке три обоймы боеприпасов. Шестьсот боевых патронов. Под водой они способны создавать перед собой вакуум, дабы вода не замедляла движения. Чтобы снять с предохранителя – вот он, – нажми большим пальцем на красную точку. Отдача намного сильнее, чем у винтовки, но ты привыкнешь.
Супруг Ады несколько раз поднял оружие, прицелился в бескрайнее море и, убедившись, что предохранитель на месте, убрал ружьё в заплечный мешок. Опробовать можно будет и после, в самой Бреши.
– Подкинуть бы в Ардис хотя бы десяток-другой таких игрушек, – мечтательно произнёс он.
– Отнеси для начала эту, – сказала постженщина. Харман едва не бросился на неё с кулаками.
– Отсюда больше двух тысяч миль пути! – рявкнул он. – Не знаю, как быстро я смогу идти, даже если научусь охотиться на вашу чёртову рыбу и если ваша хреновина под названием «гидра-тор» завтра же не испортится. Ну, сколько? Двадцать, тридцать Миль в день? Получается двести дней на одну лишь дорогу до восточного побережья Северной Америки. Это при условии, что дно будет плоским… А я уже вижу на картах ближней и дальней сети: впереди треклятые горы, целые гряды! Плюс ущелья – глубже Большого Каньона в Колорадо! Гигантские валуны, скалистые расщелины, складки коры на тех участках, где дрейф континентов заставлял перемещаться целые массы земли, бездонные пропасти в местах активности тектонических плит, в результате которой вскрывалось океаническое дно, извергая наружу потоки лавы. Да и само оно постоянно меняется: коварное, каменистое, неудобное для ходьбы! Положим, за год я как-нибудь доберусь до берега; так ведь оттуда чуть ли не тысяча миль до Ардиса. И это через джунгли, кишащие динозаврами, саблезубыми тиграми, войниксами! А ты и твой киберкосмический мутант можете квант-телепортироваться куда пожелаете. Ну, возьмите же меня с собой! Или вызовите соньер из какого-нибудь укромного местечка, где вы прячете свои игрушки. Несколько часов перелёта, и я был бы дома, помогал бы своим товарищам… Так нет же, вы посылаете меня на верную гибель. Ладно, представим, что я перенесу дорогу. Но за долгие месяцы путешествия Ада и все, кто мне дорог, наверняка умрут: их убьёт или выродок Сетебоса, или войниксы, или зима, или голод. За что вы так со мной?
Мойра не мигая выдержала свирепый взгляд мужчины.
– Просперо когда-нибудь говорил тебе о предикаторах логосферы? – мягко спросила она.
– Предикаторах? – тупо отозвался похищенный, чувствуя, как потоки адреналина, переполнявшие тело, идут на спад. Ещё немного, и от отчаяния у него затрясутся руки. – Предсказателях, ты имела в виду? Нет, не говорил.
– Предикаторы, – начала собеседница, – настолько же уникальны и настолько же опасны, как и сам Просперо. Иногда он полагается на их суждения. Иногда нет. На этот раз маг решил доверить им твою жизнь и, не исключено, будущее всей вашей расы.
С этими словами она достала из рюкзака гидратор и повесила его за спиной, изогнув гибкую трубочку к правой щеке. А потом зашагала вниз по крутой тропинке.
На минуту Харман застыл на вершине скалы. Надевая заплечный мешок, он обернулся, прикрылся ладонью как козырьком от рассветных лучей и посмотрел на высокую Эйфелеву башню, чернеющую на фоне ясного синего неба. Следующей станции с этой точки было не разглядеть.
Мужчина обратил взор на запад. Белоснежные птицы, крупные и поменьше («чайки и крачки», всплыло в протеиновых банках памяти ДНК), с визгом кружили над лазурными просторами.
Атлантическая Брешь, расщелина в океане шириной в добрых восемьдесят футов, ещё сильнее потрясала воображение своими размерами теперь, когда Мойра спустилась на середину обрыва. Харман вздохнул, затянул покрепче лямки, чувствуя, как пот уже начинает пропитывать его тунику под маленьким хлопчатобумажным мешком, и вслед за спутницей двинулся вниз по тропе, навстречу морю и берегу.
67
Всё происходило одновременно.
«Королева Мэб» со всеми своими тысячью ста восемнадцатью футами начала выполнять аэродинамический манёвр, изогнутая буферная плита втянулась до предела, корабль охватило пламя и вспышки плазмы.
Когда вокруг забушевал ионный шторм, Сума Четвёртый спустил космошлюпку.
Как и в случае с тем судном, которое доставило Орфу и его друга на Марс, никто почему-то не выкроил время, чтобы дать ей имя. В беседах по мазерным и личным лучам все так и говорили: «шлюпка», хотя в её трюме уютно разместилась «Смуглая леди». Манмут в контрольном кубрике с искусственным климатом описывал поток видеосигналов, поступающих с внешних камер, когда яйцевидная, окутанная оболочкой невидимости космошлюпка отделилась от судна, объятого языками огня, крутясь и пятикратно обгоняя звук, пролетела верхний слой атмосферы и наконец-то выпустила короткие крылья, сбавив скорость всего лишь до числа Маха, равного трём.
Поначалу Бех бин Адее планировал спуститься на Землю вместе с разведывательной экспедицией, однако более явные угрозы, которые сулило свидание с таинственным голосом с астероида, вынудили первичных интеграторов дружно решить, что генерал остаётся на борту «Королевы». Меп Эхуу разместился на откидном сиденье в грузопассажирском отсеке за основным пузырём управления в верхней части корабля. За спиной центурион-лидера, пристегнувшись к сиденьям и сжимая между чёрными зазубренными коленями тяжёлое энергетическое оружие, ожидала посадки его команда: двадцать пять размороженных и прошедших инструктаж боевых роквеков.
Сума Четвёртый показал себя первоклассным пилотом. Маленький европеец не мог не восхититься, наблюдая, как тот уверенно ведёт шлюпку через верхние слои атмосферы (судно будто бы летело само по себе), и не сдержал улыбки, припомнив, как неуклюже шлёпнулся на Марс вместе с Орфу. Правда, ему тогда досталось неисправное, обгоревшее судно, и всё-таки, оказавшись в обществе настоящего пилота, Манмут по достоинству оценил его искусство.
– Радарные параметры и прочие данные впечатляют, – передал по личному лучу иониец из трюма. – А как насчёт визуальной картинки?
– Белое и голубое, – откликнулся капитан подлодки. – Всё голубое и белое. Это красивее любых фотографий. Земля под нами – один сплошной океан.
– Что, целиком?
Маленький европеец редко слышал, чтобы в голосе друга звучало подобное изумление.
– Да, целиком. Весь мир из воды. Волны переливаются миллионами солнечных бликов, над ними белые облака – перьевые, в виде ряби, а вот из-за горизонта над нами выплывает масса кучевых… Нет, погоди. Это же циклон диаметром в добрую тысячу километров. Он мощный, белоснежный, удивительный и красиво закручен. Я даже вижу его центр.
– Жаль, у нас такой короткий маршрут, – посетовал Орфу. – Прямо из Антарктиды через Южную Атлантику и на северо-восток.
Скачать книгу [0.63 МБ]
Пирамида