На рассвете крутобокие корабли заполыхают.
Троя выстоит.
Главным героем античного эпоса станет Гектор, а не Ахилл.
«Одиссея», похоже, вообще не появится… Ну, или появится в сильно измененном виде.
Все будет не так.
Только из-за того, что настоящий Феникс остался не у дел? А может, боги сами нащупали слабое звено и решили вмешаться, прежде чем я до него доберусь? Этого мне не узнать. Ясно лишь одно: мой мудрый план переубедить Одиссея с Пелидом окончился полным провалом.
– Пойдем, старый Феникс. – Патрокл берет меня за руку, будто ребенка, и отводит в боковые покои просторного шатра, туда, где разложены мягкие подушки, устланные овечьими шкурами и тончайшими покрывалами изо льна. – Пора спать. Завтра будет новый день.
31
Иерусалим
Укрывшись в тени западной городской стены, троица смотрела на мощный голубой луч, отвесно уходящий в темное небо.
– Что это? – выдавил Харман.
– Мои друзья, – промолвила Сейви. – Девять тысяч сто четырнадцать человек старого образца. Все мои товарищи, унесенные Финальным факсом.
Мужчины тревожно переглянулись.
– Какие друзья? – осторожно произнес Даэман. – Это просто свет.
Вечная Жидовка с трудом отвела жадный взор от ослепительного столба, что заливал голубоватым сиянием крыши древних домов и полуразрушенные стены, и печально улыбнулась:
– Вот этот яркий свет и есть _они_.
Пояснять слова она не стала, просто развернулась и повела спутников обратно, прочь от загадочного луча.
– «Посты» уверяли, что Финальный факс – лучший способ сохранить человечество, пока они не приберутся на планете. – На узких переулках негромкий, размеренный говор Сейви отдавался гулким эхом. – Ведь как нам было сказано? Дескать, свернем ваши коды (а люди уже тогда являлись для ПЛ всего лишь кодами), заключим в непрерывную нейтринную петлю на десять тысяч лет, а сами аккуратно вычистим Землю.
– В каком смысле – вычистим? – вмешался Харман.
Путники проходили под внушительной аркой, больше похожей на тоннель, и Даэман едва разглядел на лице старухи скорбную усмешку.
– Под конец Потерянной Эпохи мир сошел с ума. Особенно после Рубикона. А потом настали Окаянные Времена. Эрэнкашники, эти «вольные художники», вернули к жизни динозавров, кошмар-птиц, разные виды вымерших растений. Экологическая система планеты слетела с катушек, причем инфо– и ноосфера начали образовывать единый сплав – разумную активную логосферу, которая и вынудила постлюдей к поспешному бегству. Не доверяла она этим выскочкам. Сами виноваты: играли в игрушки с квантовой телепортацией, без зазрения совести открывали порталы куда ни попадя, распахивали двери, которые лучше было не трогать.
Харман остановился посреди широкой улицы, куда друзья только что вышли.
– Может, хоть что-нибудь растолкуешь нам, Сейви? Мы даже трети не понимаем из твоей болтовни.
– Неудивительно, – процедила старуха. – Чтобы понимать, нужно иметь историю, науку, литературу, в конце концов.
– У нас есть книги, – обиделся девяностодевятилетний.
Еврейка горько хохотнула.
– Погодите, а при чем здесь динозавры, ноосферы? – встрял Даэман. – Мы-то говорили о синем луче.
Сейви присела на каменную ограду. Налетевший ветер засвистел над обвалившимися крышами. Холодало.
– Мы якобы мешали им заняться уборкой, – повторила женщина. – Ах, как удобно! Нейтринный торус – без массы, без шума, без пыли. Десять тысяч лет – и планета как новенькая. Мол, вы и глазом не успеете моргнуть. Так они говорили.
– Но тебя зачем-то оставили, – заметил Харман.
– Да уж.
– Может, случайно?
– Сомневаюсь. «Посты» редко допускали случайности. Полагаю, у них была какая-то цель. Хотя бы наказать меня за то, что совала нос, куда не следовало. Копалась в прошлом, которое они предпочитали похоронить. Я ведь изучала историю. Историю культуры!
И старуха снова, без всякой видимой причины, залилась хриплым смехом.
– А почему нейтрино такие синие? – не сдавался собиратель бабочек.
– Ошибаешься, – фыркнула Вечная Жидовка. – Не думаю, чтобы у них имелся цвет… или красота. Каждое девятое ава над куполом появляется голубой луч. Вот я и прикинула: вряд ли его порождает машина. Сердцем чую, это и есть сохраненные коды моих не вернувшихся на Землю собратьев. Скорее всего раз в год планета занимает такое положение на орбите, что свет можно увидеть. С помощью определенного устройства.
– Десять тысяч лет, – произнес Харман. – А по твоим словам, со дня Финального факса прошло не более четырнадцати веков.
Сейви утомленно кивнула:
– Да. И на Земле с тех пор не стало чище, вы не находите?
Она поднялась, подхватила заплечный мешок и двинулась дальше, но вдруг замерла будто вкопанная. В соседнем арочном проеме возникла до боли знакомая фигура.
– Войникс! – обрадовался Даэман. – Теперь не надо шагать к соньеру – закажем одноколку и…
Существо резко втянуло манипуляторы, с тихим щелчком обнажило блестящие лезвия – и ринулось в наступление. Закованная в железо и затянутая в кожу фигура пользовалась при беге всеми четырьмя конечностями, напоминая мерзкого паука.
Молодой коллекционер, оказавшийся первым на пути спятившей твари, остолбенел от ужаса, однако та мчалась мимо, избрав для себя иную жертву – Сейви.
Вечернюю тишину растерзал грохот.
РРРРРААААЗЗЗССССССС!
Как будто по булыжной мостовой протащили деревянные весла.
Ближайшая стена брызнула фонтаном обломков штукатурки. Войникс отшатнулся и рухнул на дорожные камни. Еврейка выступила вперед, прицелилась из пистолета и еще раз выстрелила.
Панцирь и стальной капюшон существа изрешетили дюжины дробинок; правая рука словно замахнулась на людей. Новый удар оторвал ее от тела и отбросил во мрак. Собрав последние силы, войникс поднялся на ноги; уцелевшее лезвие по-прежнему грозно вращалось.
Скачать книгу [0.48 МБ]
Пирамида