В голосе старшего мужчины не слышалось ни обиды, ни тревоги, ни отчаяния - одно только любопытство. В свое время Джон задавал Пеглару тысячи вопросов по астрономии, естественной истории, философии, ботанике и многим другим предметам именно таким вот мягким, слегка любопытным тоном. Большинство вопросов он задавал, как учитель, который знает ответ, но вежливо допрашивает своего ученика. В данном случае Пеглар был уверен, что Джон Бридженс не знает ответа на вопрос.
- А какой у нас выбор? - спросил фор-марсовый старшина.
- Мы могли бы остаться здесь, в лагере «Террор»,- сказал Бридженс.- Или даже вернуться на «Террор», когда наша численность… сократится.
- Зачем? - спросил Пеглар.- Чтобы просто ждать смерти?
- Ждать в терпимых условиях.
- Смерти? - Пеглар осознал, что почти кричит.- Кто, черт возьми, хочет ждать смерти в терпимых условиях? Если мы доберемся с лодками до побережья - хотя бы с несколькими лодками,- по крайней мере у некоторых из нас появится шанс. Возможно, к востоку от Бутии будет чистая от льда вода. Возможно, нам все-таки удастся подняться по реке. По крайней мере некоторым из нас. И те, кому удастся выжить, смогут рассказать родным и близким погибших о том, что с нами случилось и где мы похоронены, и о том, что в последние минуты жизни мы думали о них.
- Вы мой родной и близкий человек, Гарри,- сказал Бридженс.- Из всех мужчин, женщин или детей на свете вы единственный, кому небезразлично, жив я или умер, не говоря уже о том, где упокоятся мои кости и какие мысли посетят меня перед смертью.
У Пеглара, все еще раздраженного, учащенно забилось сердце.
- Вы еще меня переживете, Джон.
- О, в моем возрасте, с моей немощью и прогрессирующей болезнью мне едва ли…
- Вы еще меня переживете, Джон,- с упором повторил Пеглар. Он сам удивился страстной настойчивости своего голоса, а Бридженс моргнул и умолк. Пеглар взял пожилого мужчину за кисть.- Обещайте мне сделать для меня одну вещь, Джон.
- Разумеется.- В голосе Бридженса не слышалось обычной добродушной насмешки или иронии.
- Мой дневник… он небольшой, в последнее время мне трудно даже просто ясно мыслить, а уж тем более писать… я очень болен проклятой цингой, и, похоже, она пагубно действует на мои умственные способности… но последние три года я вел дневник. Записывал свои мысли. Описывал события, происходившие с нами. Если бы вы взяли его, когда я… когда я покину вас… просто взяли с собой в Англию, я был бы очень вам благодарен.
Бридженс только кивнул.
- Джон,- сказал Гарри Пеглар,- я думаю, что капитан Крозье решит выступить в поход в скором времени. В самом скором. Он знает, что мы слабеем изо дня в день. Скоро мы вообще будем не в состоянии тащить лодки. В ближайшем будущем мы начнем умирать здесь десятками, и обитающему во льдах зверю не составит труда утаскивать нас из лагеря или убивать нас в своих постелях.
Бридженс снова кивнул. Он смотрел вниз, на свои руки в рукавицах.
- Мы с вами в разных упряжных командах, мы окажемся в разных лодках и, возможно, даже закончим поход порознь, если капитаны решат испробовать разные пути к спасению,- продолжал Пеглар.- Я хочу попрощаться с вами сегодня, раз и навсегда.
Бридженс молча кивнул. Он смотрел на свои башмаки. Туман плыл над лодками и санями, клубился вокруг двоих мужчин, словно холодное дыхание некоего чуждого бога.
Пеглар крепко обнял друга. Бридженс на мгновение застыл в напряженной позе, а потом тоже обнял Пеглара. Объятие вышло неловким, поскольку оба мужчины были в объемистых заледенелых шинелях и многочисленных поддевках.
Потом фор-марсовый старшина повернулся и медленно двинулся обратно к лагерю «Террор» и к своей крохотной круглой палатке, где дрожащие, немытые мужчины, сейчас свободные от служебных обязанностей, тесно жались друг к другу в своих холодных спальных мешках.
43
КРОЗЬЕ
_60°_37'_42"_северной_широты,_98°_41'_западной_долготы_
_25_апреля_1848_г._
Он заснул на ходу.
Пока они шли сквозь туман к старой пирамиде Джеймса Росса, Крозье обсуждал с Фицджеймсом доводы в пользу и против того, чтобы задержаться в лагере «Террор» на дольший срок, когда вдруг Фицджеймс разбудил его, тряхнув за плечо.
- Мы пришли, Френсис. Вот большой белый валун у полосы прибрежного льда. Мыс Виктори-Пойнт и пирамида должны находиться слева от нас. Вы действительно спали на ходу?
- Нет, конечно,- проскрипел Крозье.
- Тогда что вы имели в виду, когда сказали «не проглядите лодку с двумя скелетами» и «не проглядите девочек, проводящих спиритический сеанс»? Это лишено всякого смысла. Мы с вами обсуждали, следует ли доктору Гудсеру остаться в лагере «Террор» с тяжелобольными, пока самые здоровые из нас предпримут попытку добраться до Большого Невольничьего озера с четырьмя лодками.
- Просто думал вслух,- пробормотал Крозье.
- Кто такая Мойра? - спросил Фицджеймс.- И почему она не должна посылать вас к причастию?
Поднимаясь по пологому склону, Крозье сдвинул шапку со лба и стянул к подбородку шерстяные шарфы, чтобы туманный морозный воздух обжигал лицо.
- Где же пирамида, черт возьми? - раздраженно осведомился он.
- Не знаю,- ответил Фицджеймс.- Даже в ясный солнечный день я всегда иду вдоль берега бухты до белого валуна рядом с айсбергами, а потом поворачиваю налево, к пирамиде на мысе.
- Мы не могли проскочить мимо,- сказал Крозье.- Мы бы уже находились на чертовом паковом льду.
Им потребовалось почти сорок пять минут, чтобы найти пирамиду в тумане. В какой-то момент, когда Крозье проворчал «этот треклятый белый зверь утащил ее куда-то и спрятал, чтобы сбить нас с толку», Фицджеймс лишь посмотрел на старшего по званию офицера и ничего не сказал.
Наконец, двигаясь ощупью плечом к плечу, точно два слепца,- не рискуя расходиться в стороны в клубящемся тумане в уверенности, что даже не услышат криков друг друга сквозь неумолчный грохот приближающегося грома,- они буквально наткнулись на пирамиду.
- Она стояла не здесь,- прохрипел Крозье.
- Похоже на то,- согласился второй капитан.
- Пирамида Росса с запиской Гора стояла на вершине возвышенности на оконечности мыса Виктори-Пойнт. А мы сейчас находимся ярдах в ста оттуда, почти в самом низу долины.
- Очень странно,- сказал Фицджеймс.- Френсис, вы много раз бывали в Арктике. Этот гром - и молнии, коли таковые засверкают,- обычное явление здесь в это время года?
- Я никогда прежде не слышал грома и не видел молний ранее середины лета,- проскрипел Крозье.- И вообще ни разу не слышал ничего подобного. Звучит как нечто ужасное.
- Что может быть ужаснее грозы в конце апреля, когда температура воздуха еще минусовая?
- Орудийный огонь,- сказал Крозье.
- Орудийный огонь?
Со спасательного корабля, который прошел по открытым во льдах каналам от пролива Ланкастера и по проливу Пил для того лишь, чтобы обнаружить, что «Эребус» разрушен, а «Террор» покинут. Они будут палить из пушек двадцать че тыре часа, чтобы привлечь наше внимание, а потом уплывут прочь.
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида
