сознавание (назовем его "антизащитой", - что, впрочем,
тоже не обязательно) следует развивать не в
патологических условиях "психических нападений", а в
нормальных условиях повседневной жизнедеятельности,
наблюдая работу "оболочек" в бытовых ситуациях и
обычных контактах с людьми - контактах положительных,
отрицательных и нейтральных. "Нападения" же следует
рассматривать как тестовые ситуации, своего рода
экзамены на разотождествленность.
[ Оглавление ]
21. Защита в
предгаллюцинаторных
ситуациях
Как уже говорилось, галлюцинации представляют собой
неконтролируемое проникновение астрального плана
("мира сновидений") на физический. Галлюцинаторные
образы, конечно, вовсе не обязательно являются
результатом психического нападения, однако в
исключительно редких случаях могут иметь и такую
природу. Это очень коварная форма нападения: цель его
заключается в том, чтобы восстановить против человека
его социальное окружение. Галлюцинирующий
перцепиент, как правило, проявляет черты неадекватного
поведения, в результате чего подвергается более или
менее длительной изоляции в сумасшедшем доме. А как
свидетельствуют очевидцы, по сравнению с испытаниями,
выпадающими на долю перцепиента в этом заведении, все
психические нападения детский лепет.
Различают два этапа неконтролируемого проникновения
астрального плана на физический: 1/ этап "утоньшения
завесы", разделяющей эти два мира и 2/ этап "разрыва
завесы", который сопровождается выходом астральных
форм и сущностей в сферу восприятия физического мира.
"Утоньшение завесы" может происходить без
последующего "разрыва", а "разрыв" завесы без
предшествующего "утоньшения".
Утоньшение завесы вызывает у перцепиента чувство
какого-то незримого присутствия. Перцепиент чувствует,
что он превратился в объект наблюдения со стороны неких
сущностей, безмолвно стоящих у самой черты,
отделяющей наш мир от мира сновидений. Предчувствия
перцепиента могут подкрепляться и различными
двигательными явлениями в периферическом поле зрения.
Ощущение незримого присутствия нередко
сопровождается чувством беспредметного страха, то есть
страха, для которого отсутствуют какие-либо объективные
причины. В чувстве беспредметного страха, как будет
показано далее, нет ничего плохого. Однако иногда
беспредметный страх перерастает в беспредметную
панику; паника же сопровождается неадекватными
формами поведения и может послужить поводом для
госпитализации перцепиента.
Эффективная борьба с паникой невозможна без сознавания
происходящего и понимания его механизмов. Однако
задача эта затруднена по той причине, что люди, как
правило, боятся бояться. Расценивая страх перед
"незримым присутствием" как явление того же порядка,
что и детский страх темноты, они пытаются поскорее
подавить эти малоприятные и "недостойные мужчины"
ощущения, лишая себя тем самым возможности понять,
что с ними происходит.
Действительно, темнота и "незримое присутствие" -
ситуации аналогичные. И в первом, и во втором случае
отсутствует сенсорный (чувственный) материал для так
называемого " опережающего отражения"
действительности, этого "событийного радара", благодаря
которому человека не так легко застать врасплох.
Беспредметный страх - это естественная реакция живого
организма на сенсорно непрогнозируемую ситуацию
(СНС), то есть ситуацию, в которой отсутствует
объективная возможность прогнозировать течение
событий и применять имеющиеся на подхвате стереотипы
двигательных реакций. При этом восприятие и проведение
как бы снимаются с "автопилота" и переводятся на "ручное
управление": СНС ставит организм перед необходимостью
постоянно быть готовыми сразу ко всему.
Происходит экстренная мобилизация всех энергетических
ресурсов, и тело превращается в туго сжатую пружину,
готовую в любой момент автоматически разрядиться в
любом направлении, которого может потребовать
ситуация. Такое состояние ТЕЛА, готового к любому
немедленному действию, субъективно переживается как
чувство беспредметного страха.
Специфика этой "субъективной составляющей"
рассмотренного выше психофизиологического состояния
человека определяется отчаянными попытками УМА
также быть готовым ко всему. Дело в том, что
нетренированный человеческий ум неспособен быть
готовым к какому-либо действию (тем более, быть
готовым ко всему), - он способен лишь действовать,
беспорядочно действовать. И если в ординарных
ситуациях эта беспорядочность движется по
упорядоченным руслам стереотипов, то в СНС она
становится очевидной.
Будучи лишен объективной основы для прогнозирования,
и будучи в то же время неспособен остановиться,
исчезнуть, передав бразды правления непосредственному
восприятию, ум разворачивает лихорадочную
Пирамида