больше, чем родные братья, имена и лица которых я давно
позабыл... больше, чем любая женщина, хотя это совсем
другое... какой-то человек в той деревне
спросил меня о детях, и я сказал, что не знаю, есть ли они
у меня, для этого нужна женщина, а у меня нет жены. Я —
часть армии, у меня нет жены, сыновей
и дочерей, к которым я был бы привязан... только те
женщины, с которыми я ложусь, когда мы захватываем
очередной город... одна из них... она была
теплая и не кричала, нашептывала что-то мне на ухо, а я
старался быть с ней как можно нежнее. Пожалуй, к такой я
мог бы привязаться... но нас трое, и это
все меняет. Я готов отдать жизнь за Чети и Дорна, а они не
задумываясь отдадут жизнь за меня... мы никогда не говорили
об этом, но я убежден, что они
чувствуют то же самое... Не знаю, почему это так, но они —
это я, я —это они, нас трое...
КЛИК!
...Да, я воспринял... трое, три сотни, три тысячи, три
миллиона, три миллиарда, это неважно... общие тяготы,
давние отношения, постоянные
совместные переживания... особая связь за пределами
понимания, она возникает независимо от того, осознаешь ли
ее важность... ее нельзя назвать
любовью, так как в нашей культуре это понятие приобрело
оттенок физического, сексуального влечения к мужчине или
женщине... и потому это чувство
остается скрытым, подавленным...
(Ты быстро учишься. Человеческий опыт принес тебе много
пользы. Перейдем к следующему эпизоду?).
Я понимаю, что происходит... человеческую сторону...
если все в порядке, то я готов...
(Тогда продолжим).
КЛИК!
Я стою перед каменным сооружением с высокой заостренной
крышей. Широкая лестница выводит на мощеную площадь, где
царит толчея, двигаются
конные фургоны и телеги, стоит удушливый запах какого-то
варева, человеческого и животного пота, экскрементов
всякого рода живых тварей. Я — Жрец.
Несмотря на жару, я облачен в опускающуюся до пят
коричневую накидку с капюшоном. В церкви прохладно, но мне
не хочется туда заходить. Вот-вот
начнется Церемония, мне нужно присутствовать на ней,
исполнять положенные по сану обязанности. При мысли о том,
что придется сейчас сделать,
разрывается сердце. Не о том мечтал я много лет назад,
когда посвятил свою жизнь служению Всемогущему.
Величественное звучание колокола на башне,
торжественные голоса певчих, разносящие Священную Гармонию
под сводом, многозначительные и таинственные слова Гимна,
склоненные головы
исполненных благоговения, опустившихся на колени верующих —
все как обычно. Именно это пробудило когда-то во мне
всевозрастающее стремление, и
я откликнулся на него. Все как прежде, но изменился я. Где
теперь мое стремление? Ушло, осталось неисполненным. Где
ощущение таинства? Исчезло,
раздавленное бременем долгих лет, тем, что видели мои глаза
и слышали мои уши... колокол начинает звонить, и это
значит, что мне пора войти и
присоединиться к остальным. Я разворачиваюсь, вхожу в
неприметную боковую дверь и оказываюсь в Большом Зале. Я
степенно следую по приделу к тем,
кто ждет меня у Жертвенника. Перед самым алтарем стоит
Верховный Жрец, на нем белая накидка с вышитыми золотом
символами, а на голове —
Священный Полумесяц. За его спиной стоят Семь Хранителей
Мира, каждый удерживает посох с одной из Семи Священных
Звезд. Звезды поблескивают,
отражая пламя пылающих свечей. Я уже знаю, что увижу на
Жертвеннике, и, приблизившись, убеждаюсь, что прав. На
алтаре лежит девушка в свободном
ярко-красном платье — цвет выбран для того, чтобы
незаметными оставались пятна крови. Запястья и лодыжки
девушки обвязаны шелковыми шнурами, а
те прикреплены к большим кольцам по бокам Жертвенника. Я
никогда не участвовал в Церемонии, но знаю, что на ней
происходит. После исполнения
Священного Деяния во славу Всемогущего меня переведут из
обычных Жрецов в Помощники Хранителя Мира. Когда один из
Семи умрет, отправится в
Киммон, Страну Вечного Счастья и Престола Всемогущего, я
стану ему заменой. Когда от нас уйдет Верховный Жрец, его
место займет один из Семи, он
примет Власть и Славу прямого Общения со Всемогущим.
Возможно, им смогу стать и я... но в этом я сомневаюсь.
Мечты прошлых лет потускнели, тяга к
высшему сану угасла. Если я не исполню Церемонию, с меня
сорвут эту накидку. вышвырнут на улицу, а там забросают
камнями. Я подхожу к
Жертвеннику, и Верховный Жрец вручает мне ритуальный нож —
тонкий, остро заточенный клинок с серебряной рукоятью. Мне
подробно объяснили, в
какие части тела надлежит вонзать лезвие, чтобы жертва не
умерла сразу, успела испытать утонченное блаженство, пока
Пирамида