особенностью, которая отличает эти переживания от прочих
подобных, является ощущение переноса самоосознания из
материального тела в некую иную
точку. Нам не кажется, что есть смысл сужать это
определение, — во всяком случае, до тех пор, пока явление
не будет подвергнуто более серьезным
исследованиям. С другой стороны, представленное определение
отражает сделанные нами допущения, которые, вкратце,
сводятся к таким убеждениям:
1) мы уверены, что на текущем уровне знаний право
решать, имело ли место внетелесное переживание, принадлежит
опрашиваемому, а не
исследователю;
2) нам хотелось подчеркнуть именно ощущение
местонахождения самоосознания, а не те сложные и невероятно
разнообразные зрительные и слуховые
впечатления, о которых рассказывается в сюжетной литературе
[5];
3) мы убеждены, что изучение этого явления с точки
зрения психиатра совершенно не зависит от того, существуют
ли объективные, лабораторные
доказательства изменения обычного положения самоосознания в
стволе головного мозга.
Хотя некоторые (например, Озис [6]) придерживаются той
точки зрения, что такой критерий должен служить
основополагающим мерилом оценки
явления, мы считаем его побочным, маловажным для понимания
психологического воздействия этих переживаний и его
значения для жизни человека,
особенно с позиции его системы ценностей, организации и
функционирования эго. Так или иначе, сейчас мы убеждены,
что эти переживания должны
определяться исключительно субъективно. Разумеется, мы
прекрасно знакомы с обширной литературой об иллюзиях
восприятия, позволяющей
предполагать, что подобные исследования в огромной степени
подвержены искажениям; например, Орн [7] показал, что
результаты экспериментов
непосредственно связаны с личной системой убеждений самого
экспериментатора.
Попытки добиться психофизиологической корреляции этих
переживания (предпринимавшиеся, в частности, Тартом [8, 9]
и Твемлоу [10]) ни в коей
мере не могут рассматриваться как хотя бы отчасти
адекватные; в целом, их можно сравнить с попытками описать
личность человека только на основе его
кардиограммы. Опубликованные отчеты о лабораторных
экспериментах не отражают каких-либо устойчивых признаков и
пригодны сугубо для
дальнейших размышлений. Во время наших собственных
исследований [10] одаренного испытуемого Роберта Монро, а
также в последовательных опытах с
одиннадцатью испытуемыми, на которых проводилась проверка
приводящих к ВТП методик Монро, один не подозревающий о
содержании экспериментов
доброволец действительно продемонстрировал довольно
необычные изменения ЭЭГ: затылочный участок его ЭЭГ был
очень похож на "медленные волны"
сна в затылочной части. Как и мы, Тарт [8, 9] отметил, что
показания ЭЭГ в целом отражают резкое снижение нейронной
активности в "альфа"- и "тэта"-
полосах, а также весьма необычные всплески, не характерные
для фазы быстрого движения глаз или какой-либо иной стадии
обычного сна.
Понятие "внетелесные переживания" было введено в 1960
году Тартом главным образом для того, чтобы избежать уже
использовавшихся в литературе
предвзятых названий, явно или неявно подразумевавших точные
представления об этиологии этого явления, — например, таких
терминов, как "астральная
проекция", "экстрасенсорная проекция", "двойник",
"астральные путешествия" и т. п. Некоторые авторы
чувствовали, что внетелесные переживания
являются особой формой деперсонализации — явления, которому
будет посвящен наш третий доклад. Другие исследователи,
например Эренвальд [11],
подчеркивали не только ощущение отделения, но и возникающие
зрительные впечатления, соответствующие размещению центра
восприятия "вне" тела.
Следуя сформулированному Тартом и достаточно
общепринятому определению измененного состояния сознания
как "качественному изменению в
общей схеме деятельности мышления, при котором
воспринимающий понимает, что его сознание резко отличается
от обычного состояния" [12], мы могли
бы дополнить адекватное определение ВТП такими замечаниями:
измененное состояние сознания, при котором субъект ощущает,
что его разум, или
самоосознание, отделяется от материального тела, а также
живо и достоверно чувствует, что происходящее совершенно
отличается от сновидения.
Чтобы развернуть это достаточно абстрактное
определение, мы выбрали одно из семисот писем, в которых
описываются подобные переживания. Это
письмо было получено одним из авторов доклада (доктором
Твемлоу). Упомянутый отчет от первого лица лишен множества
драматических подробностей,
характерных для парапсихологической и теософской
литературы; его представил пятидесятидвухлетний пенсионер,
бывший государственный служащий,
Пирамида