пробуждается ко всем великолепиям небесной жизни; но очень долгою,
растягивающейся на многие годы для душ виновных и преступных, пропитанных
грубыми флюидами. Среди этих последних, многие полагают, что всё ещё живут
телесной жизнью, хотя порог смерти оне переступили уже давным-давно. Перисприт,
на их взгляд, всего лишь второе плотское тело, подверженное тем же самым
привычкам, а иногда и тем же самым физическим ощущениям, что и во время жизни на
земле.
Другие духи низшего порядка пребывают погружёнными в тёмную ночь, в полное
одиночество посреди глубокого мрака. Неуверенность, сомненье и страх давят на
них. Преступников неотступно терзают своими ужасными видениями их жертвы.
Час отделения жесток для духа, верящего в небытие. В отчаянии он судорожно
цепляется за ускользающую от него жизнь; в этот крайний миг в него закрадывается
сомненье; он видит, как перед ним, словно бездна, разверзается страшный мир, и
всеми силами души жаждет задержать миг своего падения. Отсюда жуткая борьба
между материей, коия ускользает, и душой, силящейся удержать это жалкое тело.
Иногда она остаётся прикованной к нему вплоть до полного его разложения и даже
чувствует, по выражению одного духа, "как черви грызут её тело".
Безмятежна, спокойна, даже радостна смерть справедливого; это уход души,
которая, много боровшись и выстрадав на этом свете, покидает землю, полная
доверия к будущему. Для неё смерть - всего лишь освобожденье, конец испытаний.
Узы, соединяющие её с материей, ослабли и плавно спадают и обрываются;
беспокойство заменяется у неё лёгким оцепененьем, похожим на сон.
51
Покидая своё телесное жилище, дух, очищенный болью и жертвою, видит, как
прошлое существованье его отодвигается, отступает, мало-помалу отдаляется со
всеми своими разочарованьями и иллюзиями, и затем рассеивается словно туман,
стелящийся по земле в рассветный час и исчезающий при свете дня. Дух пребывает
тогда в неопределённости между двумя родами ощущений: ощущением вещей
материальных, коие изглаживаются, и ощущеньями новой жизни, которая
вырисовывается пред ним. Жизнь эта уже как бы проступает ему сквозь покров,
полная таинственного очарования, устрашающая и желанная одновременно. В скором
времени свет усиливается, не этот солнечный свет, известный нам, но свет
духовный, лучащийся и повсюду разлитый. Свет этот всё с большей силой наполняет
его, проникает в него, а вместе с ним входит и чувство блаженства, некое
смешенье силы, молодости и безмятежности. Дух погружается в эту целительную
волну. Он смывает с себя в ней сомненья и страхи. Затем взгляд его отрывается от
земли, от людей в слезах, окружающих его смертный одр, и обращается вверх. И
тогда он прозревает небеса необъятные и других любимых людей, друзей былых,
минувших времён, более молодых, более живых, более прекрасных, чем раньше, кои
пришли встретить его и повести во глубину пространств. Он устремляется с ними и
поднимается до тех областей эфира, которых ему позволяет достичь степень его
очищения. И там тревоги его прекращаются, новые способности пробуждаются в нём,
счастливая судьба его начинается.
Ощущения в этой новой жизни бывают самыми различными и зависят они от
нравственного уровня самих духов. Те, и число их велико, чья жизнь на земле
протекала в неопределённости, без серьёзных ошибок, но и без значительных
заслуг, поначалу оказываются погруженными в состоянье оцепенения, глубокого
уныния; затем происходит некий толчок, сотрясающий всё их существо. Дух медленно
выходит из своей земной оболочки словно меч из ножён. Он вновь обретает свою
свободу, но, будучи нерешительным и робким, он ещё не смеет ею пользоваться и
силою боязни и привычки остаётся привязанным к тем местам, где он жил. Он
продолжает страдать и рыдать вместе с теми, с кем проводил свою жизнь. Он не
замечает теперь теченья времени; но в конце концов другие духи начинают
поддерживать его советами, помогают ему рассеять свои сомненья, освободиться от
последних земных цепей и подняться в менее тёмные области.
Вообще говоря, высвобожденье души происходит менее мучительно после долгой
болезни, поскольку следствием её является постепенное развязыванье плотских пут.
Смерть же внезапная, насильственная, происходящая, когда органическая жизнь
находится в своём расцвете, вызывает в душе мучительную, щемящую тоску,
повергает её в длительное смятенье. Самоубийцы постоянно находятся во власти
самых ужасных ощущений. Многие годы они испытывают муки и тоску последнего
мгновенья и с ужасом понимают, что лишь обменяли свои земные страдания на
другие, ещё более жестокие.
Знание духовного будущего, изученье законов, управляющих развоплощением
исключительно важны при подготовлении к смерти. Они могут смягчить последние
мгновения наши и облегчить нам высвобожденье, что позволит нам быстрее опознать
себя в открывающемся нам мире.1
52
Закон, столь же простой в принципе своём, сколь и восхитительный по своему
действию, руководит распределеньем душ в пространстве по рангам.
Чем утончённее и разрежённее молекулы, составляющие перисприт, тем быстрее
совершается развоплощенье и тем также шире горизонты, открывающиеся духу. В
соответствии со своей флюидической природой и свойствами своими, он поднимается
ко сходным с ним духовным группам. Его уровень и ранг в среде ему присущей
определяются степенью его очищенья. Кто-то, с известной долей справедливости,
сравнил положенье духов на небесах с положеньем шаров, наполненных газом
различной плотности, кои, в зависимости от своего удельного веса, поднялись бы
на разную высоту. Правда, тут же нужно добавить, что дух обладает известной
свободой, что он не прикреплён намертво к какой-то одной точке, что он может, в
определённых пределах, перемещаться и пересекать эфирные области. Он всегда
может изменить свои склонности, преобразиться в труде и испытаньи и,
следственно, может по своему желанью подняться вверх по Иерархии.
Таким образом, участь душ после смерти определяет закон, аналогичный
физическому закону тяготенья. Нечистый дух, отяжелённый своими грубыми
материальными флюидами, остаётся заточённым в нижних слоях земной атмосферы,
тогда как душа добродетельная, оболочка коей очищена и утончена, устремляется
радостная, быстрая как мысль, в пространство и парит в бесконечной лазури.
Также внутри себя, а не вовне, в своей собственной совести, дух находит себе
награду или кару. Он сам свой собственный судья. Как только плотские одежды
спадут, дух пронизывается светом, душа его предстаёт в нагом виде, и тогда в ней
видна живая картина деяний её, её хотений и желаний. Миг торжественный,
самоанализ полный тоски и часто разочарованья. Воспоминанья пробуждаются толпой,
и жизнь вся целиком проходит пред мысленным взором в сопровожденьи своих ошибок,
слабостей, ничтожеств. От детства и до самой смерти, мысли, слова, действия -
всё выходит из тени, вновь является на свет, оживает и ещё раз проживает свою
жизнь. Существо созерцает само себя, вновь видит одно за другим, сквозь теченье
времён, свои прошлые существованья, свои паденья и взлёты, бесчисленные свои
остановки. Оно пересчитывает перейдённые рубежи, измеряет пройденный путь,
Пирамида
