Женщина: Как вы приспосабливаетесь в состоянии «аптайм»? Вы сказали, что
меняете свое поведение до тех пор, пока не получите нужный ответ. Какие
приспособления вы делаете ? Не объяснили бы вы подробнее? Или...
Ну... я меняю все возможные параметры поведения. Наиболее явным для меня является
тон голоса. Вы можете менять и выражение лица. Иногда вы можете сказать и то же самое,
что уже говорили, но при этом поднять брови - человек вдруг понимает. Вы можете
начать двигать руками... Для кого-то вы можете нарисовать картину. Иногда я объясняю
одно и то же разными словами. Это все - доступные логические возможности. На
самом деле существует огромное разнообразие возможностей.
Женщина: Ну, если вы меняете свое поведение, разве вы не должны сознавать каким-то
образом то, что происходит внутри нас?
Нет, я считаю, что большинство людей стараются делать это рефлексивно, но
большинство сознательных стратегий здесь не работает. Именно потому и складываются
такие безобразные межличностные отношения. Если я хочу заставить вас действовать
определенным образом и говорю вам, что я сделаю это, то все, что я должен делать потом -
это действовать каким-то образом до тех пор, пока вы не будете вести себя так, как я хочу.
Если я захочу проверить, достиг ли я намеченного результата и при этом обращусь к себе, к
своим внутренним чувствам и голосам - то это никогда не скажет, что аптайм - плохая
стратегия. По-моему, аптайм - единственная эффективная стратегия, которую я знаю, для
действия с людьми в терминах вызывания реакций.
Вы хотите узнать, что вы думаете и что чувствуете, для того чтобы сказать себе об этом.
Но я не думаю, чтобы это углубило вашу связь с другим человеческим чувством. Потому
что, если вы это делаете, вы не уделяете внимания ему, а уделяете внимание себе. Я не
говорю, что это плохо, я говорю только, что в результате этого вы не будете ощущать себя
ближе к другому человеку. Вы не установите более близкого контакта с женщиной,
которая сидит рядом с вами, если будете созерцать свои внутренние картины, говорить себе
что-то и что-либо ощущать, а потом говорить ей об этом, так не установить контакт между
ней и вами. Просто в ее сознании появится больше информации о том, что происходит
внутри вас, тогда как вы не уделяете внимания ей...
У меня есть один знакомый адвокат, у которого есть замечательная стратегия для
решения юридических проблем. Сначала он визуально констатирует проблему, которая
должна быть решена. Затем он обращается к аудиальному ответу (А) и проверяет его с
помощью визуального эйдетического ответа, затем - аудиальный ответ - проверяет его с
помощью визуального эйдетического и так далее, пока аудиальный и визуальный ответы
не сложатся в первоначальную визуальную конструкцию. Тогда он знает, что проблема
решена. Это прекрасная стратегия для решения юридических проблем, она же ужасна, если
ее использовать в межличностных отношениях, но он использовал ее и там. Сначала он
создавал образ того, как он хочет взаимодействовать с кем-то, затем начинал искать образ
того, как он взаимодействовал раньше с другими людьми. Таким образом, он не был
способен ни на что новое во взаимодействиях, если это новое не состояло из уже
знакомых старых кусков. Нельзя сказать, чтобы в межличностных отношениях эта стратегия
страшно хороша. Когда он ее использовал, то полностью находился вне процесса
взаимодействия.
Недавно по телевизору психолог учил людей, как лучше общаться. В сущности, она
говорила следующее: «Сначала создайте картину того, каким вы хотите быть, а затем
ведите себя соответственно этой картине». Но здесь нет ничего, чтобы говорило об этой
связи от других людей. Вокруг нее стояли студенты, которые говорили: мы счастливы и мы
можем общаться... как приятно вас видеть... Они даже не знали, пожимают друг другу
руку или нет! У них вообще не было контакта, так как каждый был внутри себя и создавал
себе образы. Быть может, они и вправду были счастливы, они улыбались, но нельзя
сказать, что стратегия такого общения была хороша.
Однажды мы обедали с одним полковником в отставке, который решил стать
коммуникатором. У него было 2 стратегии. Одна - выдавать команды, другая получать
согласие. Стратегии, предназначенной для сбора информации, не было вообще, вся
стратегия попросту завершалась получением согласия партнера. Независимо от того, что он
говорил, если он получал ответ: «да, я согласен», он больше вообще не мог
функционировать. Когда мы стали выражать ему согласия, он не мог больше
генерировать никакого поведения! Он прекращал функционировать. Затем он сидел, не
говоря ни слова, в течении 15 минут, пока не смог прицепиться к чему-то в нашем
разговоре. Мы опять с ним согласились, он снова замолчал. Его стратегия выбора блюд
состояла в том, чтобы заставить каждого из обедающих за нашим столом выбрать себе
определенное блюдо. Целью его стратегии не было получение приятных ощущений от
еды. Цель состояла в том, чтобы заставить выбрать каждого то, что он считает нужным.
Быть может, эта стратегия и хороша, чтобы быть армейским полковником. Но вряд ли она
годится для того, чтобы выбрать себе еду в ресторане или завести друзей, которых, кстати,
у него не было.
Стать конгруэнтным своему сенсорному опыту - это дело всей жизни, но я не знаю,
чтобы здесь существовали какие-то принципиальные стратегии. Сейчас я могу видеть,
слышать и ощущать то, что два года назад казалось мне экстрасенсорной информацией.
Это утверждение касается моего желания посвятить часть своего времени и энергии на
выработку способности различия внутренней и внешней реальности, стимулов,
поступающих по каждому сенсорному опыту и внутри каждой репрезентативной системы.
Нашу способность к зрительным различиям мы выработали благодаря М.Эриксону... Он
является одним из самых совершенствованных в мире визуальных детекторов. Он видит
то, что обычно для людей находится далеко за порогом восприятия, но оно действительно
существует и воспринимается тем же самым человеческим зрительным анализатором.
Когда вы делали упражнения, многие из вас звали меня на помощь: «Посмотрите, мой
партнер не делает никакие движения глазами.» Но в конце концов вы говорили: «Нет,
небольшие движения он все-таки делает!» Когда вы говорили «небольшие», это было
утверждение о вашей различительной способности, а не о том, что происходило с вашим
партнером.
Это подобно сопротивлению. Если терапевты будут воспринимать «сопротивление»
как характеристику собственного поведения, а не поведения клиента, то я думаю, что
психиатрия будет развиваться быстрее. Как бы не сопротивлялся клиент, все равно это
утверждение касается того, что вы делаете, а не того, что он делает. Среди всех способов,
которые вы использовали, чтобы установить контакт и рапорт, вы не нашли того одного,
который бы сработал. Тогда вам надо стать настолько гибким в способах представления
себя, пока не получите нужной вам реакции.
Следующее, что мы сделаем, это попробуем потренировать различие между сенсорным
опытом и галлюцинациями. Упражнение состоит их 4-х частей.
ОПЫТ ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ
1. Объединитесь, пожалуйста, в группы по 3 человека - А, В, С. А будет детектором, В
будет испытывать различные свои переживания, С будет наблюдать, и будет также
регулировать переход от одной части упражнения к другой. В, выберете, пожалуйста, ничего
не говоря вслух, три различные переживания, которые были бы для вас достаточно
интенсивными. Они должны быть непохожими друг на друга. Назовем эти переживания - 1,
2, 3.
Теперь возмите А за руки и скажите: Один. Затем углубитесь внутрь себя, постарайтесь
от сенсорного опыта переместиться в то время и место, и переживите снова, но вслух
ничего не говорите о том, что это... пусть пройдут минуты 2-3, чтобы полностью оживить
Пирамида