На протяжении тысячелетий медитацию называли турия, «четвертое». Когда вы выходите за пределы глубо-чайшего сна и, тем не менее, осознаете, это осознавание и есть медитация. Это не переживание; это вы, ваша сущность.
Конечно, высокотехнические механизмы в верных руках могут принести огромную пользу. Они способны соз-дать такой вид волн в вашем уме, что вы почувствуете себя расслабленным, как бы полуспящим... мысли исче-зают и наступает такой момент, когда все в вас смолкает. В этот момент вы погружаетесь в волны глубокого сна. Вы не будете осознавать, что это глубокий сон, но через десять минут после того, как механизм отключат, вы обнаружите результат: вы спокойны, мирны, тихи, никакого волнения, никакого напряжения, жизнь кажется вам веселой и радостной. Человек чувствует себя так, словно он совершил внутреннее омовение. Все ваше существо спокойно и невозмутимо.
Благодаря этим механизмам, некоторые явления становятся неизбежными, ибо ни от каких ваших действий они не зависят. Очень похоже на слушание музыки: вы чувствуете себя мирным, гармоничным... Эти механизмы подведут вас к третьему состоянию — к глубокому сну, к сну без сновидений.
Но если вы считаете, что это и есть медитация, то вы ошибаетесь. Я хочу сказать, что это хорошее пережива-ние, если во время глубокого сна вы сможете с самого начала осознавать, как ум изменяет свои волны... Вам следует быть бдительным, пробужденным, наблюдательным — что происходит? — и вы обнаружите, как ваш ум постепенно погружается в сон. А если вы видите, как ум погружается в сон... тот, кто видит это, и есть ваша сущность, в этом — цель подлинной медитации.
Механизмы не могут создать такого осознавания. Осознавание должны создать вы, но механизмы за какие-то десять минут могут создать такую возможность, какую вы вряд ли создадите в течение нескольких лет. Так что я не против высокотехнических механизмов, я целиком за них. Я лишь хочу, чтобы люди, которые распространяют их по всему миру, знали, что они делают хорошее дело, но дело неполное.
Оно будет полным только тогда, когда человек во время глубочайшего безмолвия будет бдителен, будет подо-бен маленькому пламени осознавания. Все исчезает, все вокруг темнота, безмолвие и спокойствие — все, кроме непоколебимого пламени осознавания. Так что если механизм окажется в верных руках и если людям объяснят, что подлинное осознавание приходит не через механизм, тогда он сможет создать ту самую почву, на которой разгорится пламя. Но пламя это зависит только от вас, а не от механизма.
Так что, с одной стороны, мне нравятся эти механизмы, а с другой, я очень настроен против них, потому что многие люди подумают: «Это медитация» — и обманутся. Механизмы причинят огромный вред, и тем не менее скоро они распространятся по всему миру. Принцип их действия прост — в нем нет ничего сложного; нужно соз-дать определенные волны. Музыканты смогут научиться у механизмов тем волнам, которые механизмы создают в людях, и создавать их при помощи своих музыкальных инструментов. Необходимость в механизмах отпадет, му-зыканты сами создадут для вас эти волны, и вы будете погружаться в сон! Но если вы сможете осознавать даже в глубочайшем сне, понимая, что еще один шаг — и вы станете бессознательным, значит, вы познали секрет. Этот механизм можно прекрасно использовать.
По отношению ко всем механизмам справедливо следующее: в верных руках их можно с успехом применять на благо человечества. При неправильном использовании они станут только помехой. К несчастью, правильно пользоваться ими могут далеко не все...
И однако же, это не медитация, а лишь смена радиоволн, которые пронизывают пространство вокруг нас. Это, разумеется, очень полезный опыт; иначе медитация осталась бы для многих всего-навсего словом. Они надеют-ся, что когда-нибудь начнут медитировать, но сомневаются при этом: есть ли кто-нибудь, кто уже медитирует?
На Западе ум механистичен, подход механистичен; люди стремятся все свести к механизму — и способны это сделать. И все же есть вещи, которые лежат за пределами возможностей любого механизма. Осознавание невоз-можно создать никаким механизмом; оно за пределами любой, даже самой высокой технологии. Но то, что спо-собна дать технология, можно, разумеется, использовать. Ее можно использовать как удобную площадку для прыжка в медитацию.
Однажды вы вкусите осознавание; возможно, механизм поможет вам в том, что осознавание будет становиться все более ясным, в том, что ваше осознавание будет все больше отделяться от того безмолвия, которое создает механизм. И тогда вы должны проделать это уже без всякого механизма. Если вы научитесь этому, значит, меха-низм чрезвычайно вам помог.
ВЫ — ЭТО НЕ ВАШИ ПЕРЕЖИВАНИЯ
Один из главных принципов, о котором необходимо помнить, — и не только вам, но и каждому — состоит в следующем: с чем бы вы ни встретились в своем внутреннем путешествии, вы этим не являетесь.
Вы — тот, кто свидетельствует это: будь оно ничто, блаженство или безмолвие. Необходимо помнить об одном: каким бы прекрасным и завораживающим ни был опыт, который вы переживаете, вы им не являетесь.
Вы — тот, кто его переживает, и если вы будете настойчиво продолжать, то целью путешествия окажется та точка, в которой не остается никакого переживания — ни безмолвия, ни блаженства, ни даже ничто. У вас не останется ни одного объекта, только ваша субъективность.
Зеркало пусто, оно ничего не отражает. Оно — это вы.
Даже великие путешественники по внутреннему миру застревали на прекрасных переживаниях и отождеств-ляли себя с ними, думая: «Я обрел себя». Они останавливались, не достигнув конечной точки, где всякое пере-живание исчезает.
Просветление — это не переживание, а состояние, когда вы остаетесь совершенно один, когда вам нечего по-знавать. Нет ни одного объекта, какими бы прекрасными они ни были. Лишь в этот момент ваше сознание, кото-рому не мешают никакие объекты, совершает поворот и возвращается к источнику.
Это становится самореализацией. Это становится просветлением.
Я должен напомнить вам, что значит слово «объект». Любой объект — помеха. Само значение этого слова — помеха, препятствие.
Объект может быть вне вас, в материальном мире; объект может быть внутри вас, в вашем психологическом мире, объекты могут быть в вашем сердце, в ощущениях, эмоциях, чувствах, настроениях. Объекты могут быть даже в вашем духовном мире. Они настолько экстатичны, что невозможно себе представить, что существует что-либо большее. Многие мистики останавливались, дойдя до экстаза. Да, это прекрасное место, живописное место, но это еще не возвращение домой.
Когда вы достигнете точки, где все переживания отсутствуют, где нет ни одного объекта, тогда сознание, ли-шенное препятствий, начнет двигаться по кругу (в бытии все движется по кругу, если этому ничто не препятст-вует), сознание исходит из того же источника, что и ваша сущность, и движется по кругу. Не встретив никакого препятствия — ни переживания, ни объекта — оно возвращается назад. И сам субъект становится объектом.
Это то, что Дж. Кришнамурти повторял в течение всей своей жизни: когда наблюдатель становится наблюдае-мым, тогда знайте — вы достигли. До этого на пути встречаются тысячи вещей. Тело предоставляет свои собст-венные переживания, которые известны как переживания центров кундалини; семь центров становятся семью цветками лотоса. Каждый из них больше и выше предыдущего, их аромат просто опьяняет. Ум предоставляет вам неограниченные, бесконечные пространства. Но помните о главном: дом еще не достигнут.
Наслаждайтесь путешествием, наслаждайтесь встречающимися в путешествии пейзажами — деревьями, гора-ми, цветами, реками, солнцем, луной, звездами, но не останавливайтесь до тех пор, пока ваша субъективность не станет своим собственным объектом. Когда наблюдатель становится наблюдаемым, когда познающий стано-вится познаваемым, когда видящий становится видимым, тогда дом достигнут.
Этот дом и есть тот подлинный храм, который мы отыскиваем на протяжении жизней, но постоянно сбиваемся с пути. Мы довольствуемся прекрасными переживаниями.
Мужественный искатель должен оставить прекрасные переживания позади и двигаться дальше. Когда все пе-реживания исчерпаны и он остается в полном одиночестве... тогда никакой экстаз не является более экстатич-ным, никакое блаженство не является большим блаженством, никакая истина не является более истинной. Вы достигли того, что я называю божественностью, вы стали богом.
Один старик пришел к доктору.
— У меня сложности с отправлением естественных потребностей, — пожаловался он.
— Отлично, давайте посмотрим. Как обстоят дела с мочеиспусканием?
— Каждое утро в семь часов, как ребенок.
— Хорошо. А как насчет опорожнения кишечника?
— В восемь часов каждое утро, как часы.
— Так в чем же проблема? — спросил доктор.
— Я просыпаюсь только в девять.
Вы спите, и пришло время проснуться. Все эти переживания — переживания спящего ума. У пробужденного ума вообще нет никаких переживаний.
НАБЛЮДАТЕЛЬ — ЭТО НЕ СВИДЕТЕЛЬ
Наблюдатель и наблюдаемое — это два аспекта свидетеля. Когда они исчезают друг в друге, когда они рас-творяются друг в друге, когда они образуют единство, вот тогда впервые во всей целостности и появляется свидетель.
Но у многих возникает сомнение. Его причина в том, что они считают, будто свидетель — это наблюдатель. В их уме наблюдатель и свидетель (the observer and the witness) — синонимы. Это не так; наблюдатель не есть свидетель: наблюдатель — лишь часть свидетеля. Но всякий раз, когда часть мыслит о себе как о целом, возни-кает заблуждение.
Наблюдатель означает субъективное, а наблюдаемое — объективное: наблюдатель означает то, что находится вне наблюдаемого, и наблюдатель — то, что находится внутри. Внутреннее и внешнее невозможно разделить; они вместе, они могут быть только вместе. Когда переживается эта совместность или, точнее сказать, единство, тогда и возникает свидетель.
Вы не можете практиковать свидетеля. Если вы попытаетесь это делать, то будете практиковать только на-блюдателя, а наблюдатель — это не свидетель.
Что же в этом случае делать? Нужно осуществить сплавление, нужно осуществить слияние. Увидев розу, за-будьте, что есть объект, который видят, и субъект, который видит. Пусть красота момента, благословение момен-та переполнит вас обоих — и теперь роза и вы больше не отделены, вы становитесь одним аккордом, одной пес-ней, одним экстазом.
Когда вы любите музыку, смотрите на закат солнца, позволяйте этому повторяться снова и снова. Чем чаще такое происходит, тем лучше, ибо это не искусство, а уловка. Вы должны выработать интуицию; как только она появилась, вы сможете нажимать на спусковой крючок где угодно, в любой момент.
Когда возникает свидетель, не существует того, кто свидетельствует, и не существует того, что нужно свиде-тельствовать. Это чистое зеркало, в котором нет отражений. Даже говорить о зеркале неправильно; лучше гово-рить о процессе отражения. Это динамический процесс сплавления и слияния; не статическое явление, а тече-ние. Роза достигает вас, вы достигаете розы: вы соучаствуете в бытии.
Забудьте о том, что свидетель — это наблюдатель; это не так. Наблюдателя можно практиковать, свидетель случается. Наблюдатель — это разновидность концентрации, он удерживает вас на отдалении. Наблюдатель увеличивает, усиливает ваше эго. Чем больше вы становитесь наблюдателем, тем сильнее ощущаете себя остро-вом — отделенным, отдаленным, отчужденным.
Веками монахи во всем мире практикуют наблюдателя. Возможно, они называют его свидетелем, но это не свидетель. Свидетель — нечто совершенно иное, качественно иное. Наблюдателя можно практиковать, культи-вировать; практикуя наблюдателя, можно улучшать его.
Ученый наблюдает, мистик свидетельствует. Весь научный процесс — это процесс наблюдения: очень острое, проницательное, точное наблюдение, от которого ничто не ускользает. Однако ученый не приходит к познанию Бога. Его наблюдение очень и очень квалифицированное, и, тем не менее, он не осознает Бога. Он не встречает-ся с Богом; наоборот, он отрицает существование Бога, ибо чем больше он наблюдает (а весь научный процесс — это процесс наблюдения), тем больше отделяется от бытия. На месте разрушенных мостов вырастают стены; он становится узником своего собственного эго.
Мистик свидетельствует. Но помните: свидетельствование есть случайное событие, побочный продукт — по-бочный продукт целостного бытия в любом моменте, в любой ситуации, в любом переживании. Целостность — вот ключ: из целостности проистекает благословение свидетельствованию.
Забудьте о наблюдении; да, оно даст вам точную информацию о наблюдаемом объекте, но вы совершенно забудете при этом о своем собственном сознании.
МЕДИТАЦИЯ — ЭТО УЛОВКА
Медитация — это тайна, которую можно назвать наукой, искусством и уловкой, не усмотрев в этом никакого противоречия.
С одной точки зрения, медитация — наука, ибо существует точная техника медитации, которую необходимо выполнять. Никаких исключений здесь нет, это почти научный закон.
Но с другой точки зрения, можно сказать, что медитация — искусство. Наука — это продолжение ума, матема-тика, она логична, рациональна. Медитация же принадлежит сердцу, а не уму — это не логика, она ближе к любви. Она не похожа на какую-либо научную деятельность, она больше напоминает музыку, поэзию, живопись, танец; следовательно, ее можно назвать искусством.
Однако медитация — столь великая тайна, что ее не исчерпывают термины «наука» и «искусство». Она — это уловка: либо вы ее обретаете, либо нет. Уловка — это не наука, ей нельзя обучить. Уловка — это и не искусство. Уловка — это самая таинственная вещь, которую может постичь человек.
Когда я был маленьким, меня отправили к учителю плавания. Он был лучшим пловцом в городе, и я никогда не встречал человека, который был бы так влюблен в воду. Вода была его богом, он поклонялся ей, а река — его домом. Спозаранку — с трех часов утра — он уже был на реке. Вечер он тоже проводил на реке, а ночью сидел на берегу и медитировал. Вся его жизнь проходила рядом с рекой.
Когда меня привели к нему — я хотел научиться плавать, — он посмотрел на меня и что-то почувствовал. Он сказал: «Научиться плавать нельзя; я могу просто бросить тебя в воду, и ты сам научишься. Нет никакого спосо-ба научиться плавать, этому нельзя научить. Это уловка, а не знание».
И вот что он сделал: он бросил меня в воду, а сам остался на берегу. Два или три раза я вынырнул, но понял, что тону. Учитель стоял на берегу и даже не пытался мне помочь! Когда на карту поставлена жизнь, вы, разуме-ется, делаете все, чтобы спасти ее. Я принялся грести — наобум, лихорадочно, но сноровка пришла. Когда на карту поставлена ваша жизнь, вы делаете все, что можете... и всякий раз, когда вы делаете все, вы добиваетесь успеха!
Я поплыл! Я весь дрожал! «В следующий раз, — сказал я своему учителю, — не бросайте меня в воду: я прыг-ну сам. Теперь я знаю, что тело обладает врожденной способностью плавать. Дело не в том, как плавать, а в том, как настроиться на водяную стихию. Стоит только настроиться на водяную стихию, и она начинает вас за-щищать».
С тех пор я бросил немало людей в реку жизни! А сам стою на берегу... Почти никто, если он совершает пры-жок, не терпит неудачу. Человек обречен выучиться.
Возможно, у вас уйдет несколько дней на то, чтобы овладеть уловкой. Ведь это уловка, а не искусство! Если бы медитация была искусством, то ей можно было бы обучиться. Но так как это уловка, вы должны попробовать — и постепенно ею овладеете. Один из японских профессоров психологии взялся обучать плаванию шестиме-сячных детей — и добился успеха. Тогда он стал обучать трехмесячных младенцев — и преуспел в этом. Теперь он пытается обучать новорожденных, и я уверен, что он снова добьется успеха. Это вполне возможно — ведь плаванье это уловка. Ничего другого не требуется: ни возраста, ни образования... это просто уловка. А если шести— и трехмесячные младенцы могут плавать, значит мы от рождения «знаем», как плавать... И просто должны раскрыть это знание. Чуточку усилия, и вы сможете его раскрыть. То же самое верно и по отношению к медитации — и даже в большей степени, чем по отношению к плаванию. Вы просто должны сделать небольшое усилие.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
МЕДИТАЦИОННЫЕ ТЕХНИКИ
ДВА МОЩНЫХ МЕТОДА ПРОБУЖДЕНИЯ
Если быть точным, это не медитационные техники. Вы только настраиваетесь. Это как... если вы видели ин-дийских музыкантов, исполняющих классическую музыку... в течение получаса, а иногда и дольше они приводят в порядок свои инструменты. Подкручивают колки, подтягивают или отпускают струны, барабанщик проверяет свой барабан — в порядке он или нет. Они проделывают это в течение получаса. Это еще не музыка, это лишь подготовка.
То, что мы называем «кундалини», не есть еще медитация. Это лишь подготовка. Вы настраиваете свой инст-румент. Когда он готов, тогда вы стоите молча, и медитация начинается. Тогда вы полностью в ней. Вы сами себя разбудили, прыжками, танцем, дыханием, криком: все это — способы стать более чутким по сравнению с вашим обычным состоянием. Как только вы стали чутким, наступает ожидание. Ожидание — это медитация. Ожидание с полным осознаванием. И тогда приходит медитация, она нисходит на вас, окружает вас, играет и танцует, она очищает вас, делает чистыми, преображает.
ДИНАМИЧЕСКАЯ МЕДИТАЦИЯ: КАТАРСИС И ПРАЗДНИК
Медитация — это энергетическое явление. О всех видах энергии необходимо знать главное, основной закон: энергия движется в двух противоположных направлениях. Она движется только так; другого пути для ее движе-ния нет. Она движется в двух противоположных направлениях.
Чтобы стать динамической, любой энергии необходим противоположный полюс. Это напоминает электриче-ский разряд между положительным и отрицательным полюсами. Если имеется только отрицательный полюс, электричество не возникнет; если только положительный, электричество тоже не возникнет. Необходимы два полюса. А когда встречаются два полюса, они создают электричество; тогда между ними проскакивает искра.
И так со всеми разновидностями явлений. Жизнь движется, не переставая, между мужским и женским полюса-ми, в противоположных направлениях. Женщина — отрицательная жизненная энергия; мужчина — положитель-ный полюс. Они подобны электричеству — вот откуда такая притягательность! Если бы существовал только муж-чина, жизнь исчезла бы; если бы существовала только женщина, не было бы никакой жизни, одна смерть. Меж-ду мужчиной и женщиной существует равновесие. Между мужчиной и женщиной — двумя полюсами, двумя бере-гами — течет река жизни.
Куда бы вы ни взглянули, вы обнаружите энергию, двигающуюся между двумя полюсами, удерживающуюся в равновесии.
Полярность очень важна для медитации, потому что ум логичен, а жизнь диалектична. Когда я говорю, что ум логичен, это значит, что ум движется по линии. Когда я говорю, что жизнь диалектична, это значит, что жизнь движется в противоположных направлениях, а не по линии. Она движется зигзагообразно — от отрицательного к положительному, от положительного к отрицательному, от отрицательного к положительному. Она движется зиг-загообразно, она использует противоположности.
Ум движется по линии, по обычной прямой линии. Он никогда не движется к противоположному — он отверга-ет противоположное. Он верит во что-то одно, а жизнь верит сразу в два.
Поэтому что бы ни создавал ум, он всегда выбирает одно. Если ум выбирает безмолвие, если он пресытился шумом жизни, если он решил стать безмолвным — тогда ум отправляется в Гималаи. Он хочет стать безмолвным, он не желает иметь ничего общего ни с каким шумом. Даже пение птиц будет его беспокоить, даже шелест ве-терка в деревьях причинит ему беспокойство. Ум хочет безмолвия, он избрал свою линию. Отныне противопо-ложное безмолвию будет им полностью отвергнуто.
Однако живущий в Гималаях человек, который ищет безмолвия и избегает противоположного, мертвеет; он непременно станет тупым. И чем сильнее он стремится к безмолвию, тем тупее он становится — ибо жизнь нуж-дается в противоположном, она нуждается в вызове, который бросает противоположное.
Между двумя противоположностями возникает совершенно иное безмолвие. Первый вид — это мертвое без-молвие, безмолвие кладбища. Мертвец безмолвен, но ведь вам вовсе не хотелось бы стать мертвецом. Мертвец абсолютно безмолвен. Никто не в силах нарушить его безмолвие; его сосредоточенность идеальна. Вы не сможе-те отвлечь его ум в сторону; он совершенно неподвижен. Даже если весь мир сойдет с ума, мертвец и дальше будет пребывать в своей сосредоточенности. И тем не менее стать мертвецом вам не хотелось бы. Безмолвие, сосредоточенность... но вам не хотелось бы стать мертвым — ведь если вы безмолвны, но мертвы, ваше безмол-вие бессмысленно.
Безмолвие хорошо лишь тогда, когда вы живы, когда вы здоровы, когда жизнь и энергия бьют в вас ключом. Тогда безмолвие будет иметь смысл. Причем в этом случае безмолвие будет обладать своими особенностями. Оно не будет глупым. Оно будет живым. Оно окажется хрупким равновесием между двумя полюсами.
Человек, который ищет живое равновесие, живое безмолвие, отправился бы и на базар, и в Гималаи. Он от-правился бы на базар, чтобы насладиться шумом, а в Гималаи, чтобы насладиться безмолвием. Он создаст рав-новесие между двумя полюсами и останется в этом равновесии. Посредством линейных усилий равновесия не достичь.
Именно это дзен и подразумевает под техникой усилия без усилия. Он использует противоречивые термины — усилие без усилия, врата без створок, путь без пути.
Дзен обычно использует противоречивые термины, подсказывая вам, что процесс будет диалектичным, а не линейным. Противоположное следует не отвергать, а поглощать. Противоположное следует не обходить, а ис-пользовать. Оставленное в стороне, оно будет постоянно давить на вас. Оставленное в стороне, оно будет висеть над вами. Если вы его не используете, вы многое потеряете.
Энергию можно преобразовать и использовать. Используя ее, вы станете более энергичным, более живым. Противоположное следует поглотить, в этом случае процесс станет диалектичным.
Отсутствие усилия — это неделание ничего, отсутствие деятельности, акарма.
Усилие — это совершение многого, деятельность, карма. Необходимо и то, и другое.
Делайте многое, но не будьте делателем — тогда вы обретете и то, и другое. Совершайте в мире поступки, но не будьте его частью. Живите в мире, но не позволяйте миру жить в вас.
В этом случае противоречие поглощено...
Именно это я и делаю. Динамическая медитация — это противоречие. Динамическая — значит усилие, много усилий, абсолютное усилие. А медитация — значит безмолвие, никакого усилия, никакого действия. Можете на-звать это диалектической медитацией.
УКАЗАНИЯ К ВЫПОЛНЕНИЮ ДИНАМИЧЕСКОЙ МЕДИТАЦИИ
Тэги:
Медитация
Пирамида
