собачью". Тем не менее Кэтрин вспомнила, что во время похищения,
произошедшего две недели назад, ее память была еще слишком заблокирована и
не допускала проникновения посредством регрессии - существа предоставили ей
какую-то содержательную информацию. Она просила их "показать ей финал".
Мы вернулись в нашей беседе к лучу света, и она рассказала, как
проплыла сквозь окно, миновала крыльцо, пролетела над деревом. Она видела,
как дом, в котором она живет, становится все меньше и скрывается из виду,
как внизу промелькнул ее район. Она поднималась и чувствовала тепло - ее
согревал луч. Ее принесли в корабль через люк в полу, и она оказалась в
комнате с круглой стеной. Она почувствовала, что существа хотят о чем-то с
ней поговорить. Вокруг сновало много других существ, в комнате было
несколько человек, которых тащили в разные части корабля. Существа провели
ее по широкому коридору, огибавшему корабль по периметру, она видела звезды
за окном.
Я спросил Кэтрин, в каком состоянии она находится, по-прежнему в
полусне или она теперь бодрствует. Она ответила: "Это ни то, ни другое. Как
только меня помещают в луч, мое сознание как бы смещается". В этом
измененном состоянии сознания Кэтрин ощущает, что лучше понимает пришельцев.
"Я как будто здесь многое уже знаю, - поясняет она, - но мое сознание стоит
перед -запертой дверью, а ключ от нее - у них". В гипнотическом состоянии
она существовала в совершенно ином информационном поле.
Кэтрин в раздражении подумала, что это долгое путешествие через
длинный коридор не было необходимым, ее могли провести через другой борт
корабля. Она почувствовала, что существа раздражены ее неприязнью, ее
вопросами. Они перешли в другую комнату, в которой дверь открывалась,
поднимаясь вверх. Комната преобразилась: из типичного отсека космического
корабля, со столами, кривыми стенами и экраном, она превратилась в красивый
конференц-зал с коврами, панелями из красного дерева и большим экраном.
Прослушивая запись нашего сеанса, Кэтрин сказала, что, пожалуй, чем более
она думала про конференц-зал, тем более похожей на него делалась комната. А
когда она подумала, что видит всего лишь декорации, аксессуары традиционного
конференц-зала растаяли, и она оказалась в обычной комнате.
Во время сеанса она сказала, что заметила декорации, и
возмутилась, что их поставили ради нее. Но ей возразили: "Мы должны провести
конференцию. Если вы настроитесь на участие в конференции, то можете
потерпеть эту обстановку, настроиться на серьезный лад, а не
выпендриваться". Кэтрин пояснила, что в тот период она еще была настроена
очень агрессивно. Ситуация была совершенно иная. И она реагировала иначе. И
теперь она чувствовала, что эти "постановки" как раз соответствовали уровню
ее сознания. Когда она поняла, что мебель и вся обстановка каким-то образом
смоделированы специально для нее, все эти декорации растворились.
Тогда ей показали на экране сцены природы. Как будто камера
просматривала лес - деревья, олени, мох, грязь - и все такое красивое! Но
Кэтрин почувствовала, что таким образом пришельцы манипулируют ее сознанием,
и стала сопротивляться, заставляя их "попотеть". Она и теперь удовлетворена
своим поведением, позволившим ей в какой-то мере контролировать ситуацию. И
если пришельцы хотели, чтобы она слушала их, им следовало относиться к ней
как к равной, а не "выпендриваться".
На экране появились другие ландшафты, напоминающие большой каньон,
который она видела по телевизору. Потом ей показали пустыни, пирамиды,
какие-то египетские древности, иероглифы, картины, изображения фараонов.
"Ого, здорово! Теперь мне показывают путешествия, которые я совершала в
жизни. Места, где я побывала. Теперь я заинтригована". Кэтрин любит все, что
относится к Египту. И ее заинтересовало, что в ее поездки он каким-то
образом вписался. Потом существа показали ей с близкого расстояния роспись
на гробнице, как с нее облезает краска. Она чувствовала, что
"перевоплотилась" в мужчину, стоявшего подле гробницы, вероятно,
расписывавшего гробницу. Кэтрин увидела, что это не развлечение, таким
образом ей передавали важную информацию. В отношении к ней наметилась
какая-то перемена. Девушка почувствовала, что существа более расположены к
обмену информацией.
Я попросил свою пациентку рассказать о ее перевоплощении в
художника. Она сообщила мне много сведений, которые знала как художник и
называла его, то есть себя, что-то вроде "Акременон". Часть информации была
ей известна из книг про Египет. Другие сведения, например о процессе
изготовления краски, который как будто был ей хорошо знаком и вполне
соответствовал описанию в одной специальной книге, она едва ли могла знать
прежде. Она описала цвет кожи мужчины, его одежду - нечто вроде набедренной
повязки, прическу, какую носили знатные люди, находившиеся на службе у
фараонов, в отличие, скажем, от рабов. Поражал надличностный подход Кэтрин к
описанию этого художника. То есть она не придумывала его, она была им и
могла "видеть вещи совершенно иначе", нежели видела она, Кэтрин.
Кэтрин описала освещение в комнате, в которой она занималась
живописью в образе Акременона, в это время она находилась в коридоре близко
к поверхности пирамиды. Она видела, что именно расписывает художник -
голубой головной убор жены фараона, изображенной в белом платье, с маленьким
кувшином жертвоприношений, посвященных Анубису, Богу мертвых. Это делалось
для того, чтобы обрести вечную жизнь с фараоном. Другой художник расписывал
что-то уровнем ниже. Акременон был доволен своей работой, он говорил себе:
"Могло случиться так, что я обтесывал бы сейчас камни снаружи". Были также
описаны редкие голубые камни, привезенные из завоеванных стран, из этих
камней изготовляли голубую краску. Кэтрин сказала, что Акременон научился
своему ремеслу еще в детстве, переняв навыки у художника-старика. Закончив
роспись, художник должен был написать множество угроз, адресованных
грабителям могил.
Его жену звали Тибитсерат, и Кэтрин назвала фараона, который, как
она сказала, принадлежал к Срединному Царству и был средней важности, -
Амон-Ра (это странно, поскольку Амон-Ра - это имя важного египетского
божества, а не фараона), и добавила: "Честно говоря, мне было все равно, раз
у меня было стабильное положение, его имя было мне безразлично". Позднее,
читая мой отчет, Кэтрин призналась, что ей было трудно запомнить имя
Пирамида