поддержать ее в трудное для нее время. "Джим не может иметь дело с болезнями
и страданиями. Он должен быть счастлив", - горько заметила Шейла.
После похорон матери Шейла сильно тосковала. По ночам она бродила
по улицам, ее все раздражало, казалось, ничто не может сделать ее еще
несчастнее. В то же время она не могла плакать. 9 февраля, через месяц после
того, как матери сделали операцию, Шейла пишет в своем дневнике о
необыкновенном оживлении в небе: "Там больше самолетов, чем на улице
автомобилей". Приблизительно в это время она стала видеть один и тот же сон:
все ее тело вибрировало под действием электричества, она теряла над ним
контроль, она была не в силах пошевелиться. Вначале она считала, что это
"сон души", и чувствовала, будто оказалась одержима демонами. Потом она
стала называть такие сны "приступами". Шейла пишет в дневнике: "В то время
[то есть до нашей встречи] мне казалось, что все мое тело пронизано
электричеством. Как бы я ни называла это состояние, оно не менялось". По
словам Шейлы, обычные сны бывают более отрывочными. Что касается
электрических снов, то в них действие было очень последовательным. В этих
снах. неизменно появлялись пришельцы, которые "действовали, преследуя
какую-то цель".
Один сон, приснившийся Шейле через два с половиной месяца после
смерти матери, выделялся в ряду подобных, Шейла хорошо помнила многие
подробности. Готовясь к нашей первой встрече, она написала:
"Я проснулась среди ночи от оглушительного шума и вспышек света.
Шум на высоких частотах продолжался на всем протяжении сна. Дверь в коридор,
двери в другие спальни, в гардеробную были открыты, и отовсюду в окна
светили лучи красного света.
В это время я лежала на спине. Я ужасно перепугалась. Наконец, я
решилась приподняться, опираясь на локоть. Я увидела несколько маленьких
существ, напоминавших людей, которые шли вереницей, след в след, через холл.
Похоже, что на них были серебристые комбинезоны. Я заметила, что у первого в
шеренге на плече голубое пятно. Но оказалось, что это всего лишь отражение,
хотя в холле нет ничего голубого. Человечки, если их можно так называть,
были низенькие, на тонких ножках и с тонкими руками. Они подошли к моей
спальне. Тот, кто шел в строю третьим или четвертым, поднял руку, словно для
приветствия. Я знала, что они идут за мной, хотя никогда прежде я их не
видела. Они шатались из стороны в сторону и нетвердо стояли на ногах.
[Позднее оказалось, что это лишь казалось изза неровного освещения]".
В октябре 1984 года отчуждение между супругами достигло той точки,
на которой Шейла предпочла перебраться в отдельную комнату. "Я несколько раз
пыталась поговорить с мужем о том, что меня так угнетало. Но он не желал
слушать",- рассказывает Шейла. Кроме того, Шейла чувствовала, что мужу
бессмысленно рассказывать про "электрические" сны. С тех пор до недавнего
времени супруги жили по разным комнатам.
Вскоре после этого пастор методистской церкви, к которой
принадлежала Шейла, дал ей направление на сеансы психотерапии. Но ее
психотерапевт пожелал непременно обсудить состояние своей пациентки с
пастором. Шейла была против, врач потерял ее доверие, она почувствовала себя
еще более одинокой, ее отчаяние усилилось.
В июле 1985 года врачи объявили пастору, что у него рак и он может
прожить в лучшем случае трипять лет. Поскольку Шейла была к нему очень
привязана, она почувствовала себя еще более несчастной. Кроме того, после
смерти матери она пережила кончину нескольких родственников и друзей и
чувствовала, что ее горе становится нестерпимым. Врач по-прежнему настаивал,
что будет обсуждать дела Шейлы с пастором и ее мужем. Шейла чувствовала себя
чудовищно одинокой. В конце концов 17 июля 1985 года она купила флакон
аспирина и выпила двадцать таблеток, намереваясь выпить все содержимое
упаковки. Правда, единственным последствием этой попытки свести счеты с
жизнью было неприятное психологическое ощущение да звон в ушах. Незадолго до
нашей первой встречи Шейла написала: "Я не из тех, кто склонен сдаваться,
каковы бы ни были обстоятельства".
Вскоре после этого эпизода Шейла стала посещать психиатра доктора
Вильяма Уотермана. К тому времени ей в какой-то мере удалось примириться с
кончиной матери, но она страдала от "электрических" снов, преследовавших и
изводивших ее.
Особенно встревожил ее сон, который она видела накануне нового
1989 года. Ее дочь Беверли и муж спали наверху в своих комнатах. Какая-то
сила заставила Шейлу спуститься, когда она вновь услышала очень громкий шум.
Ее тело наполнилось электричеством. Она вновь видела маленьких тварей,
похожих на людей. Спустя шесть месяцев она рассказывала доктору Уотерману:
"Прежде я считала человечков обычными символическими образами, которые
наполняют сновидения. Однако теперь поняла, что именно они вызывают у меня
враждебность и агрессию, наполняющие меня во время "электрических" снов. В
этих снах эти твари отлично сознавали, что им нужно. Мне кажется, что я тоже
должна это понять".
В 1985 году в местной газете городка, где была похоронена мать
Шейлы, Шейла прочитала о многочисленных сайтингах НЛО. Позднее Шейла
написала доктору Р., психотерапевту-гипнологу, которого она к тому времени
начала посещать, что статья навела ее на мысль, что ее мать, может быть,
каким-то образом причастна к уфологическим событиям. Позднее Шейла много
читала о сайтингах и похищениях, отдельные фрагменты информации стали
складываться в ее сознании в единое целое, и у нее возникло сомнение, что ее
"электрические" сны - на самом деле сны. Она заподозрила, что ее постоянный
страх перед ночью вызван не горем давней утраты, а какими-то иными
обстоятельствами. 14 июля 1990 года Шейла написала доктору Уотерману: "Я
давно вам говорила, что за моими снами стоит нечто большее, чем тоска по
матери, но у меня нет никаких фактов и разумных объяснений".
Шейла и доктор Уотерман были полны решимости "во что бы то ни
стало победить ночные страхи" и "положить конец этим снам". Они обсуждали
возможность использования разных методов. Доктор Уотерман стремился каким-то
образом вызвать на поверхность скрытые воспоминания, которые могли оказывать
Пирамида