А одна - Кланькой ее звали - засмеялась и к нему: "Я не боюсь тебя".
Взял Кланьку за руку и пошел с ней, а девки все за ними.
Старик с Кланькой легко идут, а у нас грязь какая-то к ногам
прилипает, а он пройдет и Кланьку ведет сухой ногой. Потом... говорит:
- Ладно, девки, пожалел я вас - больно смелы, отпущу вас.
Идем назад. Наши ноги вязнут опять, мы запинаемся, а Кланька идет и
ничего. Вывел он нас на тропинку, и пошел назад, а у него (сзади.- А.
П.) волосы распущенные и шерстка, и хвост собачий, и одежды нету.
ГЛАЗА, КРАСНЫЕ КАК ОГОНЬ (13)
Вот это я сплю, а на меня кто-то налег. Поглядел - а у меня на груди
сидит кто-то с виду и не величек, а как будто десятипудовый куль на
грудь поставлен. Он немногим больше кошки. Голова как у человека, нос
горбатый, глаза красные как огонь, над ними брови черные, большие, рот
широкущий, а в нем два ряда черных зубов. Руки как у человека, только
когти загнулись, да все обросли шерстью, туловище тоже покрыто
шерстью...
Как только я его увидел, то так испугался, что даже пот прошиб.
ВИЗИТЫ ПОКОЙНИКА (10)
Умер у меня старик, а я и давай тосковать, места себе не нахожу. Так
вот и хожу как оголтелая. Вот ночью сижу У окна и тоскую. Вдруг как
осветит: подумала я - пожар, вышла на двор. Гляжу, а старик-покойник
стоит передо
мною: шляпа черная, высокая, что носил всегда по праздникам, сапоги
новые, армяк длинный и кушаком подпоясан. С той поры и начал ходить.
ИГРАЛЬНИЦА-ГРЕЗА (9)
Мужик играл с барышней, и так любил свою девушку, что страшно. А замуж
ее за него не выдавали... Так он о ней думал, что стала она как будто
к нему приходить и как будто спать с ним ложиться. И стал он такой
худой и бледный.
Ночью с ней милуется, а днем ей говорит:
- Как же ты ушла-то от меня, я и не слыхал. А она серчает:
- Что ты, очумел! Меня позоришь. Никогда я к тебе не ходила.
И до того дошло, что она и совсем с ним играть не хотела. Прогнала
его. А он все не понимает, да матери своей и говорит:
- Мамушка, да что же, это? Игральница моя каждую ночь ко мне ходит и
уже, маменька, дитя ждет - а как я ее днем встречу, она меня ну ругать
да отказываться, и беремени ее не видать.
Пошла мать к ворожеи. Та и говорит ей:
- Это он в грезу влюбился, в нечистую силу. Возьми девять пачек иголок
да понатыкай от порога до его кровати, да иголочки с крестом зааминь.
Она как наколется, подаст голос человеческий, тогда и пропадет.
Та и купила девять пачек иголок, да понатыкала от порога до кровати
острыми концами вверх.
Ночью он лежит да поджидает, а мать не спит - слушает. Вдруг как дверь
открылась, вступила та через порог да как закричит, ступила второй да
как заплачет, завопит:
- Ах ты,- говорит,- остудник негодный! Я тебя все равно сгублю! Да и
пропала.
ПЕРЕСЕЛЯЮЩИЕСЯ МЕРТВЕЦЫ (11)
Рассказывал у нас один старик (в 1946 году.- А. П.). Он был сторожем
на смолокурном заводе. Мне нужно было ночью идти через речку. Все
время лесом... И вот он видит - толпа идет, и вся в белом. Большая
толпа. Кто крышку от гроба несет, кто подушку - кто на спине, кто на
голове. Кто белым полотенцем накрывшись...
А у старика недавно умер дядя и был схоронен на ближайшем кладбище.
Старик смотрит и видит дядю. И говорит:
- Трофим!
Тот остановился. Старик не очень испугался. Он не пугливый был, да и
свой-таки (т. е. покойник из своих, из родственников,- А. П.). - Вы
куда?
- А к нашему кладбищу,- отвечает дядя Трофим,- вода подошла. Нам
церковный сторож сказал: переходите на другое кладбище. И мы пошли...
ГОЛОС ИЗ ЗАМКА (3)
Дед Гаврила жил на конце нашей деревни... Вот он в двенадцать часов
ночи пошел к церковному замку. Оделся в рубаху, в кальсоны чистые,-
бывало и так, что живые не вертались оттуда - ночью мимо церкви
бежишь, так ноги в жопу утыкаются! Пришел он к замку - уж не знаю, как
они спрашивают,- и вот в паперти заперебирало пол, прямо по одной
половице. Сначала там, в церкви, потом под ним, все крыльцо
заперебирало, все досточки... А дед был не трусливого десятка. И вот -
человек к нему выходил или же через замок говорили? Через замок! И ему
Пирамида
