вниз, захватывая по пути другие камни, действительно было занятием,
сводящим с ума. Когда я полностью закрыл круг и взошел на холм, я думал,
что сейчас упаду мертвым. Дон Хуан поднял какие-то маленькие веточки и
устлал ими круг. Он вручил мне несколько листьев и сказал, чтобы я положил
их под штаны на кожу живота. Он сказал, что они будут меня согревать и что
мне не нужно будет одеяла для сна. Я свалился внутри круга. Ветки делали
постель довольно мягкой, и я заснул моментально.
Была вторая половина дня, когда я проснулся. Дул ветер, и было
облачно. Нависшие тучи состояли из плотных кучевых облаков, но к западу
они становились тонкими перистыми облаками, и солнце время от времени
проглядывало на землю.
Сон обновил меня. Я ощущал оживленность и счастье. Ветер не беспокоил
меня. Мне не было холодно. Я подпер голову руками и осмотрелся. Раньше я
этого не заметил, но холм был довольно высоким. Вид, открывавшийся к
западу, был внушительным. Я мог видеть широкую панораму низких холмов, а
за ними пустыню. К северу и востоку были видны гребни темно-коричневых
гор, а на юг - бесконечная протяженность холмов и низин и далекие синие
горы.
Я сел. Дона Хуана нигде не было видно. Я почувствовал внезапный
приступ страха. Я подумал, что он, может быть, покинул меня одного, а я не
знаю дорогу обратно к своей машине. Я лег обратно на подстилку из сучьев,
и, как ни странно, моя тревога исчезла. Я вновь испытал чувство
спокойствия и исключительное чувство хорошего самочувствия. Для меня это
было совершенно новое ощущение. Мои мысли, казалось, были выключены. Я был
счастлив. Я чувствовал себя здоровым. Очень спокойная бодрость наполняла
меня. С запада дул мягкий ветер и прокатывался по всему моему телу, не
охлаждая меня. Я чувствовал его на своем лице и вокруг ушей, как нежную
волну теплой воды, которая купала меня, затем отступала и купала снова.
Это было очень странное состояние, не имевшее никакой параллели в моей
занятой и неустроенной жизни. Я начал плакать. Не от печали или жалости к
самому себе, но от какой-то огромной необъяснимой радости.
Я хотел остаться на этом месте навсегда, и я мог бы это сделать, если
бы не пришел дон Хуан и не сдернул меня с него.
- Ты отдохнул достаточно, - сказал он, сталкивая меня.
Он очень спокойно прогулял меня по окрестностям холма. Мы шли
медленно и в полном молчании. Он, казалось, был заинтересован в том, чтобы
я осмотрел ландшафт, окружающий нас. Движением глаз и движением подбородка
он указал на облака и горы.
Пейзаж во второй половине дня был великолепен. Он пробуждал ощущение
испуга и отчаяния во мне. Он напоминал мне сцены моего детства.
Мы забрались на самую высокую точку холма, на вершину заостренной
скалы и удобно уселись, прислонившись спиной к камню и глядя на юг.
Бесконечная протяженность земли к югу поистине была величественной.
- Зафиксируй все это в своей памяти, - прошептал мне дон Хуан на ухо.
- это место - твое. Этим утром ты "видел", и это был знак. Ты нашел это
место при помощи "видения". Знак был неожиданным, но он был. Ты будешь
охотиться за силой, хочешь ты этого или нет. Это не человеческое решение и
не твое, и не мое.
Теперь, правильно говоря, вершина этого холма - твое место, твое
любимое место. Все, что находится вокруг тебя, подлежит твоей заботе. Ты
должен здесь смотреть за всем, и все, в свою очередь, будет смотреть за
тобой.
Я шутливо спросил, действительно ли все мое. Очень серьезным тоном он
сказал "да". Я засмеялся и сказал ему, что то, что мы делаем, напомнило
мне историю о том, как испанцы, которые завоевали новый мир, делили землю
именем своего короля. Они обычно забирались на вершину горы и
провозглашали своей всю землю, которую они могли увидеть в каком-либо
направлении.
- Это хорошая мысль, - сказал он. - я собираюсь отдать тебе всю
землю, которую ты сможешь увидеть не в одном направлении, а повсюду вокруг
тебя.
Он поднялся и указал вытянутой рукой, поворачиваясь вокруг, чтобы
охватить полный круг.
- Вся эта земля - твоя, - сказал он.
Я громко засмеялся.
Он усмехнулся и спросил меня:
- Почему бы нет? Почему я не могу дать тебе всю эту землю?
- Ты не владеешь этой землей, - сказал я.
- Ну так что ж, испанцы тоже не владели ею, однако они делили ее и
отдавали ее. Поэтому, почему я не могу отдать тебе ее во владение тем же
самым способом?
Я пристально его рассматривал, стараясь обнаружить, что в
действительности скрывается за его улыбкой. На него накатил приступ смеха,
и он чуть не упал со скалы.
- Вся эта земля, насколько ты ее видишь - твоя, - продолжал он, все
еще улыбаясь. - не для пользования, а для того, чтобы запомнить. Вершина
этого холма, однако, является твоей, чтобы ты ею пользовался до конца
твоей жизни. Я отдаю ее тебе, потому что ты сам нашел ее. Она - твоя.
Принимай ее.
Я засмеялся, но дон Хуан казался очень серьезным. Если исключить его
странную улыбку, то он, казалось, действительно верил, что он может отдать
мне вершину этого холма.
- Почему же нет? - спросил он, как будто читая мои мысли.
- Я принимаю ее, - сказал я, наполовину шутя.
Его улыбка исчезла. Он скосил глаза, глядя на меня.
- Каждый камень и каждая галька, и каждый куст на этом холме,
особенно на его вершине, находятся под твоей заботой, - Сказал он. -
каждый червяк, который здесь живет, является твоим другом. Ты можешь
использовать их, и они могут использовать тебя.
Несколько минут мы молчали. У меня было необычно мало мыслей. Я
смутно чувствовал, что его внезапное изменение настроения являлось мне
предупреждением, но не был испуган или встревожен. Я просто не хотел
больше разговаривать. Слова каким-то образом казались неточными, и их
значение трудно было вычленить. У меня никогда не было такого ощущения
относительно разговора, и, поняв свое необычное настроение, я поспешно
начал говорить.
- Но что я могу делать с этим холмом, дон Хуан?
- Зафиксируй каждую его черту в своей памяти. Это место, куда ты
будешь приходить в сновидениях. Это место, где ты будешь встречаться с
силами, где когда-нибудь тебе будут раскрыты секреты.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида