произнесу соответствующие Имена Божий, чтобы эта непомерно раздувшаяся тварь
съежилась и вернулась к тем, кто послал ее, стеная от боли, проклиная всех богов
и желая покарать своих хозяев за то, что они обрекли ее на такие муки.
— Ну да, это его коронный номер, — изрек Саймон Ифф. — А теперь давайте
посмотрим на это дело с другой стороны.
— Да, действительно! — подхватила Лиза. — А вдруг они идут более правильным
путем, чем мы?
— О нет, их путь — не мой путь, — неожиданно-торжественно произнес старый
мистик. После этого он принялся цитировать «Книгу Сердца, Опоясанного Змеей», и
его голос перешел в монотонное песнопение:
Я, Меня и Мне сидели с флейтами у губ на базаре Великого Города,
города фиалок и роз.
И пала Ночь, и музыка флейт умолкла.
И поднялась Буря, и музыка, флейт умолкла.
И подошло Время, и музыка флейт умолкла.
Будь же Ты Вечностью и Пространством; ибо Ты ecu Материя и Движение,
И Ты же - Отрицание всего этого. Ибо у Тебя нет символа, нет и быть не может.
Слушатели были потрясены до глубины души. Старик же, не говоря больше ни слова,
вынул из старинной золотой шкатулки с рельефами несколько листьев бадьяна и
направился в сад, велев остальным идти следом. В саду было очень темно; не было
видно ничего, кроме неясных контуров деревьев и забора за ними.
— Вы видите эту тварь? — шепотом спросил Саймон Ифф.
Лиза попыталась вглядеться в темноту.
— Не ищите чего-то определенного, — подсказал маг
— Кажется, что вон там, Лиза показала рукой, тьма выглядит не совсем
обычно. Она какая-то красноватая.
— Ах, прошу вас! — шепотом возмутился старый маг. — Ради Бога, не
употребляйте таких слов, как «тьма»! Вы прямо как Сирил. Вот, смотрите! — он
положил руку Лизе на затылок. Другой рукой он подал ей лист бадьяна: — Пожуйте!
Лиза взяла один серебристо-зеленый лист с вялыми бледными цветками и положила в
рот.
— Я вижу какую-то бесформенную массу, темно-красного цвета, — сказала она
после минутного размышления.
— Хорошо. Теперь смотрите! — громко произнес Ифф.
Он сделал несколько шагов вперед, поднял правую руку и произнес громовым
голосом, какой, вероятно, тридцать пять веков назад сотрясал пределы Синая:
— Что Хочешь, То Делай, вот весь Закон
И бросил остатки бадьяна в направлении твари.
Тут раздался приглушенный голос Сирила Грея:
— Что же он делает?! Клянусь всем могуществом Пентаграммы, он создает связь
между этой тварью и Лизой!
И, закусив губу, он явно дал волю своему молчаливому раздражению. Он понимал,
что утратил контроль над собой в этой ситуации, но был не в силах что-либо
изменить.
Саймон Ифф же, казалось, никак не отреагировал на этот всплеск эмоций. Он
цитировал «Книгу Закона»:
— Будь сильным, о человек! Радуйся и наслаждайся всем, что есть чувство и
удовольствие, не опасаясь, что кто-либо из богов отвергнет тебя.
Тварь начала плотнеть и несколько уменьшилась в размерах. Теперь Лиза увидела,
что это зверь, видом похожий на волка, лежавший в углу сада с горделиво
поднятой головой. Тело у него было огромное, как у небольшого слона. Разглядеть
его было трудно, цвет шкуры был какой-то мерцающий темно-красный. Голова твари
была обращена прямо к Лизе, и ее ужаснуло, что у этой головы не было глаз.
Старый маг подошел к чудовищу еще ближе. Отбросив все замашки «Великого Мага»,
он просто и на первый взгляд бесстрастно приблизился к твари, более всего походя
на пожилого джентльмена, отправившегося на обычную вечернюю прогулку. Двигаясь
так, он вошел в самую плоть этой твари. Когда его уже почти не стало видно за
темно-красным мерцанием, Лиза вдруг увидела "черный свет», исходящий от его
фигуры, а точнее, слабую теплую фосфоресценцию, оставляющую след за идущей
фигурой. Потом она увидела, как контуры твари сжались, как будто давление в ее
оболочке уменьшали изнутри. Этот процесс шел все быстрее и быстрее,
фосфоресценция становилась все ярче, и наконец Лиза увидела, как вибрирующие
радужные оболочки вращаются вокруг крохотного ядра — яйца. Тварь исчезла; темно-
красный свет погас. Саймон Ифф снова превратился в безобидного старичка,
вышедшего на вечернюю прогулку.
Однако она услышала его тихий голос, произносивший:
— Любовь - вот Закон, та Любовь, которой ты Хочешь
Вернувшись к ним, он сказал просто:
— Пошли домой. Простужаться нам ни к чему.
Лиза села на диван, не говоря ни слова. Все увиденное совершенно поразило ее.
Возможно, что она даже потеряла сознание на какое-то время, так как следующим,
что она заметила, был спор, завязавшийся между обоими джентльменами.
— Великий маг выказывает свое благородство! — возмущался Сирил. — Все это
прекрасно, не спорю, но меня беспокоит человек, который держал это ружье. Я бы
предпочел напугать его хорошенько.
— Но ведь кто испугался, тот проиграл, — мягко возражал Ифф, как будто
удивленный словами Сирила.
— Так мы же и хотим, чтобы они проиграли!
— О нет, я хочу, чтобы они преуспели.
Сирил почти с обидой обернулся к Лизе:
— Невероятно! Я считал себя парадоксальной личностью, ты помнишь; но он
превосходит всякое мое понимание! Да я просто дилетант, жалкий дилетант в этом
деле.
— Дайте, я объясню вам, — терпеливо продолжал Простак Саймон. — Если бы
каждый действительно делал то, что хочет, подобных столкновений не было бы.
Каждый мужчина и каждая женщина ~ это звезда. Столкновения происходят, когда они
сходят со своих орбит. Я же, когда кто-то или что-то, сойдя со своей орбиты,
попадает на мою или хотя бы в круг моего внимания, вбираю его в себя как можно
более мягко, и хор звезд вновь звучит в унисон.
— Нет, это... это черт знает что такое! — выдохнул Сирил, делая вид, что
стирает пот со лба.
— Но разве вам не угрожала опасность от этой твари?
— спросила Лиза, вспомнив об охватившем ее страхе: во время сцены в саду она
дрожала, как осиновый лист.
— Носорог, — процитировал Саймон Ифф, — не найдет у него, куда вонзить рог,
тигр не найдет, куда вонзить когти, и оружие не найдет, куда вонзиться. А
почему? Потому что в нем нет свободного места для Смерти.
— Но вы же ничего не делали. Вы вели себя, как обыкновенный человек. И все
же я думаю, что любого на вашем месте ожидала бы смерть.
— Обыкновенный человек не соприкоснулся бы с этой тварью. Она находится на
Пирамида