естественными обстоятельствами, такими, как борьба не
на жизнь, а на смерть.
Дон Хуан слушал, загипнотизированный звучанием голоса
старого нагваля. Когда он был внимательным, он понимал все,
что ему говорили, но это было чем-то таким, на что он был
неспособен, имея дело с нагвалем Хулианом. Старый нагваль
продолжал объяснять, что человечество сосредоточено на первой
точке, рассудке, но не у каждого человека точка сборки
находится прямо в позиции рассудка. Те, кто был именно в
этой точке, являлись истинными лидерами человечества.
Большей частью они остались неизвестными людьми, чей гений
заключался в использовании их разума.
Нагваль сказал, что были и другие времена, когда человечество
концентрировалось на третьей точке, которая тогда
считалась, конечно же, первой. Но потом люди перешли в место
рассудка.
Когда безмолвное знание было первой точкой, торжествовало
то же условие. Не у каждого человека точка сборки находилась
прямо в этой позиции. Это означает то, что истинными
лидерами человечества всегда были несколько человек,
чьим точкам сборки посчастливилось быть либо непосредственно
в точке рассудка, либо прямо в месте безмолвного знания.
Остальное человечество, говорил старый нагваль, просто
публика. В наши дни они любители рассудка. В прошлом же были
любителями безмолвного знания. Это те, кто восхищается и
воспевает оды героям обеих позиций.
Нагваль утверждал, что человечество провело большую
часть своей истории в позиции безмолвного знания, этим и
объясняется наша великая тоска по нему.
Дон Хуан спросил старого нагваля, что же именно делал
с ним нагваль Хулиан. Его вопрос прозвучал более зрело и
разумно, чем он сам предполагал. Нагваль Элиас ответил на
него терминами, совершенно непонятными в то время для дон
Хуана. Он сказал, что нагваль Хулиан подготовил дон Хуана,
заманив его точку сборки в позицию рассудка, поэтому он и
сумел стать мыслителем в отличие от простой, но эмоционально
заряженной публики, которая обожает организованную
работу рассудка. В то же время нагваль Хулиан натренировал
дон Хуана быть настоящим абстрактным магом в отличие от патологической
и невежественной публики любителей неизвестного.
Нагваль Элиас заверил дон Хуана, что только будучи
образцом рассудка, человек может с легкостью передвигать
свою точку сборки и быть образцом безмолвного знания. Он
сказал, что только находясь непосредственно в одной из двух
позиций, можно ясно увидеть другую позицию, и именно это
послужило причиной прихода века рассудка. Позиция рассудка
ясно видна из позиции безмолвного знания.
Старый нагваль рассказал дон Хуану о том, что односторонний
мост от безмолвного знания к рассудку был назван "озабоченностью".
Этому послужила та озабоченность, которую
настоящие люди безмолвного знания имели об источнике того,
что они знали. Другой односторонний мост, от рассудка к безмолвному
знанию, был назван "чистым пониманием". Это признание
людей рассудка о том, что рассудок - это только один
остров в бесконечном море островов.
Нагваль добавил, что человек, работающий с двумя односторонними
мостами, является магом на прямом контакте с духом
- жизненной энергией, которая делает возможными обе позиции.
Он указал дон Хуану, что все сделанное нагвалем Хулианом
в тот день на реке было продемонстрировано не человеческой
публике, а духу - силе, которая следила за ним. Он
прыгал и резвился с непринужденностью, принимая во внимание
каждого, а особенно силу, к которой он обращался.
Дон Хуан сказал, что нагваль Элиас заверил его в том,
что дух слушает только тогда, когда говорящий говорит жестами.
И жесты не означают знаки или телесные движения, это
акты настоящей непринужденности, акты щедрости, юмора. В
жестах для духа маги пробуждают в себе все самое лучшее и
безмолвно предлагают это абстрактному.
Проявления "намерения"
Дон Хуан хотел, чтобы мы совершили один продолжительный поход
в горы, прежде чем я уеду домой, но мы так и не осуществили
это. Вместо этого он попросил меня подвезти его в
город. Ему там нужно было повидаться с какими-то людьми.
По пути он говорил обо всем кроме "намерения". Это была
желанная передышка.
После обеда, уладив свои дела, дон Хуан предложил мне
посидеть на его любимой скамье на площади. Она оказалась
свободной. Я был очень утомленным и сонным. Но потом совершенно
неожиданно приободрился. Мой ум стал кристально чистым.
Дон Хуан тут же заметил перемену и засмеялся над моим
жестом удивления. Он улавливал мысли в моем уме, или, возможно,
это я вбирал в себя мысли от него.
- Если бы ты думал о жизни, как о периоде часов, а не
лет, твоя жизнь была бы намного длиннее, - сказал он. - даже
если ты будешь думать о ней, как о нескольких днях,
жизнь все равно покажется тебе бесконечной.
Это было точно тем, о чем я думал.
Он сказал мне, что маги считают свои жизни на часы. И
что один час жизни мага может быть равен по интенсивности
целой обычной жизни. Эта интенсивность является преимуществом,
когда она подходит к информации, заложенной в движении
точки сборки.
Я попросил его объяснить мне это более подробно. Много
раз прежде в затруднительных ситуациях в течение бесед он
советовал мне хранить всю информацию, полученную мной о мире
Тэги:
Шаманизм
Пирамида