Я почувствовал, что кто-то двигает меня и мягко трясет.
Лицо Горды выплыло в фокус. Я лежал на кровати доньи
Соледад, и около меня сидела Горда. Мы были одни.
- Где она? - спросил я.
- Ушла, - ответила Горда.
Я хотел все рассказать Горде, но она остановила меня и
открыла дверь. Все ученики были снаружи, ожидая меня. Они
одели свои лучшие одежды. Горда объяснила, что они порвали
все остальное, что имели. Время клонилось к вечеру. Я
проспал несколько часов. Не разговаривая, мы прошли к дому
Горды, где стояла моя машина. Они забрались внутрь, словно
дети, собирающиеся на воскресную прогулку.
Прежде чем забраться в машину, я остановился, глядя на
долину. Мое тело медленно поворачивалось и совершило полный
круг, как если бы оно имело собственную волю и свои задачи.
Я чувствовал, что схватываю сущность этого места. Я хотел
удержать ее в себе, потому что я знал совершенно точно, что
никогда больше в своей жизни его не увижу.
Другие, должно быть, уже проделали это. Они были
свободны от меланхолии. Они смеялись и шутили друг с другом.
Я завел машину, и мы поехали. Когда мы достигли
последнего поворота дороги, солнце садилось, и Горда
закричала, чтобы я остановился. Она выбралась наружу и
побежала на небольшой холмик сбоку от дороги. Она забралась
на него и бросила последний взгляд на свою долину. Она
протянула ей свои руки и вдыхала ее в себя.
Поездка вниз с этих гор была странно короткой и
совершенно без событий. Все были спокойны. Я пытался втянуть
Горду в разговор, но она наотрез отказалась. Она сказала,
что горы, будучи собственниками, хотят завладеть нами и что
если мы не сохраним своей энергии, то горы никогда не
отпустят нас.
Как только мы спустились в долину, все они стали очень
оживлены, особенно Горда. Она, казалось, кипела энергией.
Она даже добровольно поделилась информацией без всяких
уговоров с моей стороны. Одним из ее утверждений было, что
нагваль дон Хуан Матус говорил ей, а Соледад подтвердила,
что у нас есть другая сторона. Услышав это, все остальные
выступили с вопросами и замечаниями. Они были в смущении
из-за своих странных воспоминаний о событиях, которые
логически не могли иметь места. Поскольку некоторые из них
встретились со мной несколькими месяцами раньше, то
воспоминания обо мне в отдаленном прошлом были чем-то
выходящим за границы их понимания.
Я рассказал им тогда о своей встрече с доньей Соледад.
Я описал им свое чувство, что я очень близко знал ее раньше.
И то чувство, что я, несомненно, пересек тогда то, что она
называла параллельными линиями. Их реакцией на мое заявление
было смущение. Казалось, они слышали этот термин раньше, но
я не был уверен, что все они понимали, что это значит. Для
меня это была метафора. Я не мог поклясться, что для них это
было тем же самым.
Когда мы приехали в город Оасаку, они выразили желание
посетить то место, где, по словам Горды, исчезли дон Хуан и
дон Хенаро. Я поехал прямо туда. Они высыпали из машины и,
казалось, принюхивались к чему-то, приглядывались к каким-то
признакам. Горда указала направление, в котором они ушли.
- Ты сделала ужасную ошибку, Горда, - сказал Нестор. -
это не восток, это север.
Горда запротестовала и защищала свое мнение. Женщины и
Паблито поддерживали ее. Бениньо в разговор не вступал,
продолжая смотреть на меня, как если бы я должен был дать
ответ, что я и сделал. Я обратился к карте города, которая
была в моей машине. Направление, указанное Гордой, было
севером.
Нестор заметил, что наш отъезд из их города, как он все
время и чувствовал, не был преждевременным или насильстве-
нным ни в коей мере; срок был правильным. У других такого
чувства не было, и их колебания были вызваны ошибкой Горды.
Они считали, как и она сама, что нагваль указал на их родной
город, что значило бы, что они должны остаться там. Я
признал с опозданием, что в конце концов виноват был я,
потому что, хотя и имел карту, я не воспользовался ею
вовремя.
Потом я заметил, что забыл им рассказать, как один из
тех людей, а именно тот, которого в тот момент я принимал за
дона Хенаро, позвал нас за собой кивком головы. Глаза Горды
раскрылись от искреннего удивления или даже тревоги. Она не
заметила этого жеста. Приглашение было только для меня.
- Вот оно! - воскликнул Нестор. - суд судьбы. - он
делал отчаянные жесты руками, чтобы успокоить их.
Он повернулся к другим. Все они заговорили одновреме-
нно.
Я лишь надеюсь, что вы все действовали так, как должны
были действовать, как если бы вы никогда не вернулись
обратно, - сказал Нестор. - потому что мы никогда не
вернемся назад.
- Ты нам правду говоришь? - спросила Лидия со свирепым
выражением в глазах, в то время, как другие выжидающе
уставились на меня. Я заверил их, что у меня не было причины
выдумывать что-либо. Тот факт, что я видел, как тот человек
кивнул мне головой, не имел для меня совершенно никакого
значения. И к тому же я совсем не был убежден, что эти люди
были доном Хуаном и доном Хенаро.
- Ты очень хитрый, - сказала Лидия, - ты, может быть,
говоришь нам это лишь для того, чтобы мы покорно следовали
за тобой.
- Подожди минутку, - сказала Горда, - этот нагваль
может быть таким хитрым, как ты хочешь, но он никогда не
поступит таким образом.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида