диване. Его отец ловко, одной рукой натянул ему трусы. Потом
он
положил возле сына стопку книг и снова вернулся к
окну.
Усаживаясь на все тот же этажерчатый стул, Корщиков
спросил у
меня:
-- Не правда ли, очень крупная голова?
-- Да, я об этом подумал, еще как только вошел сюда,
в
комнату, и меня это удивило... В самом деле, отчего
такая
крупная голова?.. Наверное, ваш сын вырастет очень
умным
человеком?
-- Может быть, -- сказал Корщиков и слегка
усмехнулся,
как-то очень доверчиво.
Мальчик старательно перелистывал книги, ощупывал
и
рассматривал их страницы. Он совершенно не обращал на
нас
никакого внимания.
-- Да, -- словно опомнился Корщиков, -- только вы,
--
обратился он ко мне, -- не думайте о своей
исключительности
относительно испытаний!.. Все человечество, каждый
человек,
животное, птица, дерево, травинка, звезда, пылинка, --
несут
тяжкое бремя своих испытаний, необходимых только им в
их
посвящении. Все, абсолютно все и все посвящаются в
истину,
медленно или быстро -- не имеет значения, но посвящаются!
-- Тогда, -- удивился я, -- к чему меня было
предупреждать
об испытаниях, если испытания -- присущи всему и всем на
свете?
-- Маг, -- сказал Корщиков, -- тем и отличается
от
про-фана, что он, Маг, нарабатывает опыт путем
осознанным,
направленным, а профан, в том числе и ученый
профан,
нарабатывает опыт бессознательно, методом проб и
ошибок, в
лучшем случае интуитивно! Такое посвящение -- тоже
посвящение,
но довольно медлительное, хотя и естественное. Оно,
порою,
растягивается на баснословное количество воплощений, смертей
и
жизней!.. Вы хотите остаться профаном? -- спросил Корщиков.
-- Нет. Конечно же нет, -- ответил утвердительно я.
-- Папа, я хочу молока, -- неожиданно отозвался мальчик
на
диване.
-- Я сейчас, малыш, -- тут же отреагировал на просьбу
сына
Корщиков. -- Извините, я только подогрею ему молока, --
сказал
он мне.
Вскоре малыш пил свое молоко вприкуску с
магазинным
сухарем и поглядывал на меня, а я спросил у Корщикова:
-- А почему именно я?
-- Вы хотите сказать: почему именно вы
удостаиваетесь в
Посвящении осознанном? -- пояснил Корщиков.
-- Да, я имел в виду это.
-- Как я уже сказал вам, что исключительности у вас
нет,
как нет ее ни у чего и ни у кого на свете! Все и
все
посвящаются в истину...
-- И все-таки, почему же именно я? -- повторил я
вопрос.
-- Почему именно вы?
-- Да, да, почему? -- я теперь смотрел Корщикову в
глаза.
-- В этой вашей инкарнации, -- сказал он, -- в
сегодняшнем
воплощении, ваше Посвящение дошло до уровня, когда
само
Посвящение пора осознать как таковое! То есть ваше
Посвящение
не противоречит естественному развитию Всеобщего
Вселенского
Посвящения, оно также протекало и протекает, как у всех
и у
всего! Просто в этой, сегодняшней жизни вашей вы,
наконец,
доразвились, путем баснословных предыдущих испытаний в
других
воплощениях, до осознанности! Поверьте, каждый про-фан, в
конце
концов, обязательно придет к моменту осознанности
своего
Пирамида