торопиться. Я
совершенно спокоен, никуда не рвусь, буду просто
рассматривать
и ощупывать".
В стены влезать я отказался и вообще куда-
либо
втискиваться. Я заглядываю через забор и думаю: "Может ли
мое
тело -- объем, пролететь отсюда до дома в глубине
двора,
который расположился там уютно и привлекательно".
Волевым усилием начинаю лететь: возникает
устремленная
напряженность, беспокойство, хотя и отдаленное, я
хорошо
чувствую свое желание лететь, но и восторг тоже есть,
и
сильный! Но, вместе с тем, ощущается внутренняя суета.
Справа, там, вдалеке -- светятся два окна. Будто
глазами
поворачиваюсь к ним, а обратно не удается:
появляется
черно-белый наплыв там, откуда я их сейчас отвернул.
Потом абсолютная темнота. И наконец все исчезает. Но
снова
мое тело -- вихрь, порыв к полету, но ничего не получается:
то
ли энергетики не хватает опять вернуться во двор детства, то
ли
слишком хочу этого?!
Потом какая-то картина, словно заставка (на
телевидении),
но она плохо видна, и она тоже тает; кажется, это был
фундамент
дома...
Потому хорошее, сладко-здоровое ощущение своего
тела
физического и духа...
6
Снова выход!..
Как бы проплываю у себя во дворе, на футбольном
поле:
неподалеку идет та самая соседка, Толстуха ("переносчик
заразы
из квартиры в квартиру" в нашем доме), та самая, с которой
я
перестал здороваться, но она идет без своей гадостной
подруги
-- "Щепки". Подлетаю к Толстухе, она кинулась от меня
бежать,
но убегает медленно, ватно, и я быстро настигаю ее, хватаю
за
горло и начинаю душить. Она вырывается, кричит. Мысль:
"Все,
что ты делала мне плохого, теперь перейдет на тебя!..
Теперь ты будешь болеть душой и телом, как
болел я
столько времени от твоего ехидства". Она наконец-
таки
вырывается и убегает от меня. Снова в теле...
Меня не видели. После того как художник осведомил о
чем-то
Остапа Моисеевича, тот громко вопросил:
-- Где?!
-- Где-то здесь! -- насупившись, точно
прислушиваясь,
определил художник. И мне стало немного не по себе
висеть в
углу зрительного зала: возможно, что говорили обо мне, ведь
не
исключено, что этот художник обладает астрально-
энергетическим
"нюхом"! "Может, покинуть зал?.." -- подумал я, но уж
больно
важно мне было разведать, чем сегодня будут заниматься
мои
недоброжелатели, и тогда мне намного легче будет совладать
с
ними на земном плане!..
-- Купсик! -- прикрикнул на провинившегося
следователя
Дьявол.
-- Га-го! -- откликнулся тот.
-- Лети в сорок пятую! -- приказал Магистр.
-- За Людочкой?! -- обрадовался Купсик.
-- За ней, Купсик, за ней! И быстро! --
властно
распорядился Дьявол и чуть спокойнее добавил. -- Важно
не
опоздать...
-- Пока все хорошо, -- огласил художник, снова
будто
принюхиваясь к чему-то. Купсик, обрадованный,
крикнул:
"Адью!.." -- и опять обернулся черной вороной и
куда-то
стремительно, все так же, через оконное стекло, улетел... А
все
Пирамида