- Неужели?
- Не зарывайся, Лью, - подала голос Ловерхол, - у тебя и так достаточно неприятностей.
- Хорошо, сынок. Я - свинья.
Противоборство взглядов вступило в решающую фазу - поединок должен был чем-то закончиться.
- Вы ничего не знаете, - сказал Лью. В его реплике не было никакой озлобленности. Он просто высказал свою версию истины, его глаза смотрели не мигая.
- Ладно, Лью, пока хватит. - Надзиратель попытался увести подростка за собой; из-за пояса пижамы вылезла складка бледно-молочной кожи.
- Пусть он договорит, - сказал Рэдмен. - Чего я не знаю?
- Свою интерпретацию случившегося он сможет изложить директору, произнесла Ловерхол прежде, чем успел ответить Лью. - Вас это не касается.
Нет, это его очень даже касалось. Он почти непосредственно ощущал на себе взгляд Лью, отчаянный, затравленный, умолявший о защите и спасении.
- Пусть он скажет, - повторил Рэдмен, властностью голоса отменяя распоряжение Ловерхол.
Надзиратель немного ослабил свое объятие.
- Лью, почему ты пытался убежать?
- Потому, что он вернулся.
- Кто вернулся? Имя, Лью! О ком ты говоришь?
Несколько секунд Рэдмену казалось, что мальчик пробовал пересилить себя; затем встряхнул головой, разорвав незримую связь между ним и взрослым. Точно мысленно перенесся куда-то и затерялся там, на него напало какое-то оцепенение.
- Не бойся, тебе ничего не будет.
Лью нахмурился и принялся смотреть себе под ноги.
- Я хочу вернуться в постель. Сейчас мне хочется спать, - тихо сказал он.
- Тебе не сделают ничего плохого, Лью. Я обещаю.
Это обещание не произвело немедленного эффекта, даже наоборот. Лью еще больше замкнулся в себе. Тем не менее, оно было обещанием, и Рэдмен надеялся, что позже Лью мог бы оценить его. Сейчас подросток выглядел изможденным усилиями, которые потратил на неудачное бегство, на попытку скрыться от погони и на битву взглядов. Его лицо побледнело. Он безропотно позволил надзирателю повернуть себя и повести за собой. Прежде чем исчезнуть за углом, он, казалось, внезапно передумал; попробовал высвободиться - не смог, но успел оглянуться на своего недавнего визави.
- Хенесси, - сказал он, в последний раз обменявшись взглядом с Рэдменом. Произнесенное слово тоже было последним. Он пропал из виду раньше, чем смог что-нибудь добавить.
- Хенесси? - недоумевая, произнес Рэдмен. - Кто такой Хенесси?
Ловерхол достала сигарету и закурила. У нее дрожали руки. Вчера он этого не заметил, но сейчас не удивился. Он еще не встречал такого блюстителя нравов, у которого не было бы своих личных проблем.
- Мальчик врет, - сказала она. - Хенесси у нас нет.
Короткая пауза. Рэдмен не торопил ее - любые расспросы сейчас были преждевременны.
- Лью довольно умен, - продолжала она, поднеся сигарету к своим бесцветным губам. - Он всегда знает, где можно найти слабое место.
- Мм?
- Вы здесь новый человек, и он хочет создать у вас впечатление, будто у нас есть какая-то тайна.
- Значит, это не тайна?
- Хенесси? - фыркнула она. - Господи, конечно, нет. Он сбежал от нас в начале мая... (Она против воли замешкалась). Между ним и Лью что-то было. Мы так и не выяснили, что именно. Может быть, наркотики. Может быть, токсикомания или взаимная мастурбация - одному Богу известно.
Она и в самом деле не испытывала удовольствия от этого разговора. Ее лицо выражало отвращение.
- Как Хенесси удалось сбежать отсюда?
- Мы до сих пор не знаем, - сказала она. - Однажды его просто не оказалось на утренней поверке. Были осмотрены все помещения и лазейки. Но он исчез. Бесследно исчез.
- А может он вернуться?
Снисходительная улыбка.
- Боже! Конечно, нет. Он ненавидел это место. Да и как он смог бы пробраться сюда?
- Выбрался же он наружу.
Ловерхол задумчиво стряхнула пепел и вздохнула.
- Он не был особенно отважен, но сообразительности у него хватало. В общем-то я не удивилась, когда он пропал. За несколько недель до своего исчезновения он полностью ушел в себя. Я не могла добиться от него ни слова, хотя до тех пор он был довольно общителен.
- А Лью?
- Был у него под пятой. Такое случается. Младшие мальчики нередко пресмыкаются перед старшими, более опытными и более яркими личностями. И у Лью несчастное семейное прошлое.
Рэдмен подумал, что ситуация была изображена весьма доходчиво. Настолько доходчиво, что он не поверил ни единому слову. Нарисованные детали не были картинами на какой-нибудь выставке: педантично пронумерованными и расположенными в порядке возрастания важности, от именуемой "Сообразительный" до "Впечатляющий". Они скорее напоминали каракули - грязные настенные росписи с подтеками краски, непредсказуемые и хаотичные.
А маленький мальчик Лью? Он был как картинка на воде.
Занятия начались на следующий день. Солнце палило так, что к одиннадцати часам мастерская превратилась в раскаленную жаровню. Тем не менее, подростки быстро и охотно усваивали все, что объяснял им Рэдмен. Они признали в нем человека, которого могли уважать, не утруждаясь особой любовью или привязанностью. И не ожидая от него излишне дружелюбных чувств, они не удостаивались их. Это было чем-то вроде взаимного соглашения.
Рэдмен заметил, что служащие и преподаватели Центра были менее общительны, чем их воспитанники. Каждый взрослый здесь держался в стороне от другого. Он решил, что среди них не было ни одного сколько-нибудь незаурядного человека. Казалось, рутинные порядки Тифердауна перемалывали их в серую, унылую массу. Вскоре он поймал себя на том, что стал избегать разговоров с равными по возрасту и социальному статусу. Его постоянным убежищем стала мастерская, манившая запахом свежей древесной стружки и ребячьих тел, разогретых дружной работой.
Здесь он проводил большую часть своего времени: вплоть до следующего понедельника, когда один из мальчиков впервые упомянул о ферме.
До тех пор никто не говорил ему, что на территории Центра расположена ферма, и сама идея ее существования поначалу представилась ему совершенно нелепой.
- Туда мало кто ходит, - сказал Крили, один из тех подростков, кого Господь не наделил склонностями к столярному ремеслу. - Там смердит.
Всеобщий смех.
- Спокойнее, ребята. Ну-ка, угомонитесь.
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида